[Сарты среди казахов,узбеков и кыргызов]

Да, по данным досоветских и некоторых зарубежных авторов XIX в.

[Сарты среди казахов,узбеков и кыргызов]

Приветствую.

Были узбеки-кочевники, говорившие только по-кипчакски, но они были явно в численном меньшинстве по сравнению с теми, которых русские авторы называли узбеками и сартами. Узбеки и сарты внешне не отличались и выглядели как сегодняшние узбеки. Сами досоветские авторы запутались в своих трудах и не могли дать точное различие между узбеками и сартами. По их свидетельствам узбеки как сарты походили внешне на иранцев. Оба говорили по-чагатайски.

Масальский отмечает, что "Сарты (с численностью 967.010 человек) говорятъ на джагатайскомъ наречiи…". Узбеков он также описывает как народ "говорящiй на джагатайскомъ наречiи", так как "Полчища Шейбани смешались въ Туркестане съ ранее здесь осевшими тюркскими племенами (такъ называемые джагатаями) и съ исконнымъ иранскимъ населенiемъ края". О численности узбеков Масальский пишет: "Узбеки... представляющiе, смотря но местности, значительный отличiя въ антропологическомъ и этническомъ отношенiи, составляютъ столь же, если не более, значительную часть населенiя Туркестана, какъ и киргизы. Общее число узбековъ въ Туркестане достигаетъ не менее 2.000.000 душъ обоего пола”.

[Уйгуры]

Галым Агелеуов:

5 декабря 2014 г. в 22:56 · 

 

Именно уйгурский танец сохранил основные черты согдийского танца Центральной Азии. Могу предположить, что много в этих движениях не классических исламских, а именно суфийских дервишских традиций. Да и ритм, совсем иной. Интересно посмотреть историю танца и музыки Центральной Азии и Восточного Туркестана, ведь именно эти традиции сильно повлияли на становление классического танца и музыки Китая и Японии.

https://m.youtube.com/watch?v=_vwkVydFX68

  

[Узбекский ДНК-проект]

Из давней переписки с kanishka (Эльдаром Асановым):

 

"В Ферганской долине узбеки из таких районов как Нарын, Учкурган, Баликчи, Бешарик, Дангара, Учкўприк, Узбекистан, Багдад, Бувайда, Фуркат, Қўштепа, Уйчи, Туракурган разговорывают кипчакским акцентом. Это как минимум 20% населения долины". 

 

Возможно, что данные этногруппы, разговорывающие кипчакским акцентом являются потомками поздних мигрантов, а не шейбанидских узбеков. Поздние мигранты это те самые кипчаки, ассимилированные киргизы, каракалпаки и узбеки из бухарских и хивинских владений. 

 

С. Губаева так описывает это:

 

"Нашествие джунгар (калмыков) в 1723 г. на казахские и кыргызские кочевья, на районы Туркестана, Ташкента, Чимкента, Сайрама вынудили бежать в Фергану казахов, кыргызов и каракалпаков, ряд узбекских племен, например, кипчаков и кураминцев. 

 

...Постоянная междоусобная борьба ханов, не прекращавшаяся в соседнем Бухарском ханстве в течение XVIII-XIX вв., вызывала массовые переселения ... Не мало мигрантов было и из Хивинского ханства, из районов Казахстана, Кыргызстана и других мест.

 

Ю з ы – одно из крупных узбекских племен – представляли в дореволюционной Фергане довольно значительную группу, но точных сведений пока об их числе нет. Первые юзы прибыли в Фергану, вероятно, с войсками Шейбани-хана, но, думается, что эта группа давно осела, как и многие другие племена даштикипчакских узбеков, и слилась с оседлым тюркоязычным населением Ферганы. В данном разделе рассматриваются юзы, пришедшие в Фергану в более обозримое время, в конце XVIII-XIX вв.  

 

Родиной предков большинства ферганских юзов были сопредельные с Ферганой территории Заамина и Ура-Тюбе, меньшая часть прибыли из Гиссара. Заамин, Ура-Тюбе и Гиссар были основными местами расселения юзов в рассматриваемый период.

Причиной появления в Фергане юзов, как и тюрков и других мигрантов, были различны. Одни шли в Фергану в поисках новых пастбищ, других переселяли по указам ханов для освоения новых земель, третьих манила сюда более спокойная жизнь. В поисках пастбищ они дошли до Андижана. Крупные массивы юзов осели в свое время в окрестностях Кувы, Насретдинбека, Шахрихана, Ассаки и др. Остальные же селения их разбросаны почти по всей равнинной части долины и даже в южных предгорьях Кураминского хребта.

 

К у р а м а. Кураминцы – одна из крупных этнографических групп узбекского народа – известно у самого населения и в литературе под названием «курама». Они расселены в основном в Ангренском оазисе Ташкентской области. 

 

Происхождение кураминцев довольно сложное. Большинство исследователей считает, что в их формировании приняли активное участие и группы казахов, которые переселились в долину Ангрен. Мои информаторы также считают, что кураминцы образовались из смеси самых разных племен, но при этом подчеркивают, что значительную роль в этногенезе их сыграли казахи. Интересно, что в селении Гулякандоз Ходжентской области и его окрестностях, где жили как юзы, так и кураминцы, местное население называло последних курама-узбяк или казакча-узбяк, т.е. «казахские узбеки», а юзов – тоза узбяк, т.е. чистые, истинные узбеки».

 

Свою генеалогию ферганские кураминцы возводят к двум казахским джузам: Улуг джуз (Большой, великий джуз) и Урта джуз (Средний джуз). Но, видимо, в их формировании приняли участие и представители Кичи джуза (Малого джуза), так как этнонимы теляу, тама, алчин, зарегистрированные в составе ферганских кураминцев, были известны и Малому джузу казахов.

В Ферганскую долину кураминцы переселялись, как свидетельствует местное население, несколькими волнами. Одни называют временем переселения своих предков в Фергану конец в XVIII – начало XIX в., другие называют и более ранние сроки, например, XVII в. Причинами переселения были и нехватка пастбищ в Ангренском оазисе, и слишком высокие налоги и поборы, и видимо, нашествие в XVIII в. джунгар.

 

Все эти субэтносы в составе узбекского народа до революции довольно четко отличали себя друг от друга, хотя в быту, традициях, языке было уже так много общего, что как пишет Б.Х.Кармышева, «не остается сомнения в принадлежности их всех … еще в дореволюционный период к единой узбекской народности». 

[Армия Тамерлана]

Уложение Тимура

 

"В те дни, когда, овладев Тураном, я воссел в Самарканде на царский престол, одинаково ровно обращался и с друзьями, и с врагами. Те из эмиров Бадахшана и иных эмиров кошунов из тюрков и таджиков, кто раньше проявлял недоброжелательность, поднимая смуту и интриги, обнажая против меня меч, теперь пребывали в ужасе от своих неблаговидных поступков, и когда они явились ко мне с повинной, я облагодетельствовал их так, что они были посрамлены величием моей души.

 

Всякое государство, ввергнутое в пучину зла, гнета и разброда, должно стать мишенью для похода справедливого падишаха, ведомого намерением восстановить истину и искоренить зло. Сам Всевышний Судья поможет ему освободить эти страны из-под гнета тирана, и, несомненно, передаст ему бразды правления. Именно поэтому, с целью восстановить справедливость, я отвоевал у злодеев общины Узбекия страну Мавераннахр".

 

Община Узбекия, отмеченная Тимуром – это Золотая орда, расположившаяся тогда на северо-западе Казахстана и юге России...

 

http://www.centrasia.ru/news2.php?st=1460268780

[Армия Тамерлана]

В Monday, April 04, 2011 в 09:34, Lion сказал:

Народ, мне нужны первоисточники по воинам Тамерлана - где их можно найти?

 

ИЗ "МЕСТА ВОСХОДА ДВУХ СЧАСТЛИВЫХ ЗВЕЗД И МЕСТА СЛИЯНИЯ ДВУХ МОРЕЙ" АБД-АР-РАЗЗАКА САМАРКАНДИ

 

События 793 (= 9 XII 1390-28 XI 1391) г. Поход Тимура в Дешт-и-Кипчак.

Собираясь в поход в Дешт-и-Кипчак, Тимур отправил тавачиев собирать войска, взяв с них (с тавачиев) обязательство (мучилка) не обращать внимания ни на кого и по-прежнему и новому числу (сан) выставить войско: из вилайетов и племен (ахшам), конных и пеших, тюрков и таджиков, с провизией и запасами на один год. Было постановлено, чтобы у каждого человека было наготове четыре рода вооружения: лук, 30 стрел, колчан с чехлом для лука и щит, чтобы у каждых 2 человек было по свободной заводной лошади, а у каждых 10 человек по 1 палатке, по 2 заступа, по 1 мотыге, по 1 серпу, по 1 пиле, по 1 топору-секире, [192] по 1 шилу, по 100 иголок, по полмана бичевок амбарного весу, по крепкой шкуре 1 и по здоровому котлу и чтобы они могли предъявить (это) везде, где потребуют на смотр. Кроме того, последовало высочайшее повеление, чтобы, когда выступят из Ташкента, всякий съедал в месяц 1 ман амбарного веса муки и чтобы никто не пек ни хлеба, ни лепешек, ни лапши, а довольствовались бы похлебкой. Когда дело было устроено таким образом, Тимур расположился на зимовье в Ташкенте, а в половине сафара (= 8 I — 5 II 1391), выступив из зимнего юрта, отпустил жен и царевен в Самарканд и взял с собою (только) Чулпан-Мелик-агу.

 

http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Samarkandi/text.phtml?id=1856

[Антропология узбеков]

ТК.ХОДЖАЙЛОВ. Удельный вес монголоидного элемента у современных среднеазиатских народов

 

 

 ЭТНИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В СРЕДНЕЙ АЗИИ В ЭПОХУ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

 

Многолетние исследования современного населения Средней Азии, проведенные Л. В. Ошаниным, позволили ему выделить несколько местных и пришлых антропологических типов. Три антропологических типа, а именно раса Среднеазиатского междуречья, восточная ветвь средиземноморской расы и южносибирская раса, характеризуют местное население и соотносятся с определенной территорией. Юго-западные районы заняты туркменами, которым присущ комплекс признаков восточной ветви средиземноморской расы. Территория между Амударьей и Сырдарьей, известная по средневековым письменным источникам как Мавераннахр, заселена узбеками и таджиками, относящимися к расе Среднеазиатского междуречья. От казахстанских степей на западе до Южной Сибири, а также в Приаралье живут казахи, киргизы и каракалпаки — представители южносибирской расы; последние имеют в составе заметную примесь элементов расы Среднеазиатского междуречья и восточносредиземноморской. Казахи, как по краниологическим признакам, так и по данным новых соматологических и генетических исследований, на всей территории расселения характеризуются исключительной однородностью. Киргизы, отличающиеся в основном комплексом признаков южносибирской расы, имеют локальные различия, выражающиеся наличием у них признаков расы Среднеазиатского междуречья в западных районах, граничащих с Ферганской долиной, и примеси центральноазиатского типа — в северо-восточных. Ареал европеоидного населения (туркмены, узбеки и таджики) также обнаруживает локальные расовые различия. Так, таджики, живущие в северной части Таджикистана, более гиперморфны и ближе к узбекскому населению, чем в южной части. 

 

Удельный вес монголоидного элемента у современных среднеазиатских народов

 

В формировании антропологического типа современного населения Средней Азии и Казахстана сыграли большую роль, кроме основного европеоидного типа, представители монголоидной расы, степень участия которых в различных областях была разной. На основе краниологических данных попытаемся определить удельный вес монголоидного компонента в составе среднеазиатских народов.

 

И н д е к с УЛС. Для населения Средней Азии индекс равен 46,9, что указывает на наличие значительной монголоидной примеси. По сравнению с предыдущим периодом этот показатель увеличился на 18,3. Это дает основание считать, что после XVII в. наблюдался значительный приток монголоидного по типу населения. Более половины населения Средней Азии смешанного европеоидно-монголоидного характера. Судя по имеющимся краниологическим материалам, примерно 20% населения характеризуется чисто европеоидными и 20% — монголоидными особенностями. К европеоидной группе относятся памирцы, иранцы Самарканда, часть городских и сельских узбеков. Индекс УЛС подсчитан раздельно для городского и сельского населения Узбекистана. Подобный расчет не сделан для других народов Средней Азии из-за малочисленности материала.

 

В среднем у узбеков индекс равен 45,5 и свидетельствует о присутствии значительной монголоидной примеси. Выявлено различие по величине индекса у городского (39,8) и сельского (50,0) населения. Наиболее значительно оно в Самаркандской области, где достигает 19,2, во всех остальных областях Узбекистана — 8—15 единиц. Наименьшие величины индекса сосредоточены на юге Средней Азии и повышаются они по мере продвижения в северо-восточном направлении. На территории Средней Азии наименьшие величины индекса характерны для памирских народностей. Монголоидная примесь присутствует в различной степени в составе всех среднеазиатских народов, за исключением, видимо, памирских.

 

Для узбекского населения Ташкентской, Самаркандской и Хорезмской областей и Ферганской долины характерны черты расы Среднеазиатского междуречья. Среди сельского узбекского населения Самаркандской области, севера Ферганской долины преобладает южносибирский тип и сильно монголизированная раса Среднеазиатского междуречья. У узбеков Хорезма, кроме расы Среднеазиатского междуречья, сохраняются элементы восточносредиземноморской расы. Восточносредиземноморский тип характерен наряду со значительной монголизированной расой.

[Антропология узбеков]

АНТРОПОМЕТРИЧЕСКIЯ ЗАМЕТКИ

ОТНОСИТЕЛЬНО

ТУРКЕСТАНСКИХЪ ИНОРОДЦЕВЪ.

 

Обработалъ Анатолiй Богданов.

 

Общая характеристика узбековъ, таджиковъ, сартовъ... Общiя сравнительныя заключенiя относительно изследованныхъ туркестанскихъ инородцевъ.

 

Въ виду интереса представляемаго туркестанскими инородцами является полезною краткая сводка добытыхъ результатовъ, хотя бы какъ рядъ вопросовъ для будущихъ изследователей. Кроме того, въ нашемъ распоряженiи были измеренiя надъ живыми и наблюденiя надъ кладбищенскими черепами: любопытно посмотретъ, на сколько отдельные признаки, добытые на живыхъ и мертвыхъ, совпадаютъ или расходится и дополняютъ другъ друга. Конечно это возможно только по отношенiю узбековъ, сартовъ и таджиковъ, ибо только относительно ихъ естъ матерiалъ всятый съ живыхъ и съ череповъ.

 

Таджики. Борода малая или средняя, не отличающаяся особеннымъ обилiемъ волосъ. Цветъ волосъ черный. Цветъ глазъ темнокоричневый. Ростъ въ среднемъ 1734 мм. По головному указателю (84.25) брахицефалы, а по черепному – суббрахицефалы. 

 

Гальчи изследованы были только въ кранiологическомъ отношенiи и полученная такимъ образомъ характистика ихъ следующая (см. Труды Антроп. Отдела т. Х, вып. 2): черепа брахицефалическiе настоящiе, высоко брахицефалическiе, т.е. высокiе. Черепа по преимуществу высокоорбитные, узконосые и довольно часто широконёбые. 

 

Сарты. Борода малая у большинства. Цветъ волосъ черный. Цветъ глазъ темнокоричневый. Ростъ въ среднемъ 1691 мм. По головному указателю (85.39), равно какъ и по черепному – настоящiе брахицефалы. Длина лица меньшихъ пропорцiй чемъ у таджиковъ, если разсматриватъ ее по отношенiю къ длине всей головной части. Лицо сартовъ длиннее по отношенiю къ росту, чемъ у таджиковъ. Отношенiе ширины безъ лобной части: сарты представляютъ туже скуластостъ, какъ узбеки и таджики. 

 

Узбеки. Волосы на бородь редкiе. Цветъ волосъ черный, хотя попадаются и рыжiя особи. Цветъ глазъ темнокоричневый. Ростъ въ среднемъ – 1666 мм. По кранiологическому изследованiю (см. Труды Антр. Отдел. т. Х, Извест. Общ. Люб. Естеств. т. ХLIX, СТР 278) надъ узбекскими черепами, доставленными въ Общество Любителей Естествознанiя докторомъ С.И.Моравицкимъ оказалосъ, что эти черепа можно охактеризоватъ такъ: они всего более развиты по направленiю ширины черепа, а затемъ высоты и всего менее въ длину; по размерамъ окружностей они по преимуществу малые у женщин, средней величины у мущинъ; большiя головы между ними не встретились. По черепному указателю узбеки брахицефалы или суббрахицефалы, и длинноголовые между ними не попались. Черепъ очень резкихъ и ясныхъ монголовидныхъ признаковъ и особенно выдающихся скулъ въ общей серiи не представляет. Черепа узбековъ высокоорбитные по преимуществу, узконосые или съ носовымъ отверстiемъ средней ширины. Узбеки по преимуществу широконёбые.

 

Изъ всего вышеизложеннаго явствуетъ: в туркестанскомъ населенiи (за исключенiемъ персiянъ) мы имеемъ царство брахицефаловъ.

 

[Антропология узбеков]

Интересная работа. 

 

В. П. Алексеева «Историческая антропология и этногенез»

 

Морфологические отличия памирских народов от узбеков и таджиков

 

Все перечисленные гипотезы объединяет признание единства антропологического типа узбеков, таджиков и памирских народов. Различия между ними сводятся только к разной доле монголоидного компонента в составе узбеков, с одной стороны, и памирцев — с другой. В качестве эталона чистых представителей памиро-ферганской расы фигурируют обычно горные таджики и памирцы, в составе которых монголоидная примесь практически отсутствует. И. Швидецкая и Ю. Г. Рычков прямо пишут об этом.

 

У других исследователей эта мысль подразумевается.

 

Для проверки ее сопоставим памирцев и узбеков по основным признакам, пользуясь сначала краниологическими материалами. Памирцы представлены данными по двум группам, по-видимому, середины II тысячелетия н. э.— ишкашимцам и населению Горана, говорящему на бадахшанском диалекте таджикского языка 1; данные по краниологии узбеков взяты из сводной статьи В. В. Гинзбурга 2 (табл. 21, 22). В таблицы не включены описательные характеристики рельефа черепа, а также величины углов наклона лба, ибо они дают не очень сравнимые и поэтому не очень объективные результаты. Но по скуловому диаметру очевидны существенные различия между узбеками и памирцами, свидетельствующие о массивности лицевого скелета у первых по сравнению со вторыми. Это подтверждается и величинами верхней высоты лица, заметно большими в узбекских сериях. Размеры черепа, особенно в высоту, у памирцев в целом также меньшие. Носовые кости в памирских сериях выступают сильнее, лицевой скелет более профилирован. Таким образом, памирцы грацильнее узбеков и все признаки европеоидной расы выражены у них гораздо более отчетливо.

 

На первый взгляд может показаться, что речь идет о признаках, связанных исторической корреляцией, так как известно, что все сибирские и центральноазиатские монголоиды отличаются массивным строением. Все данные по антропологии Средней Азии и по этнической истории среднеазиатских народов согласованно говорят, что в состав узбеков вошел монголоидный компонент центральноазиатского происхождения. Но центральноазиатские монголоиды, резко брахикефальны и низкоголовы. Между тем из четырех находящихся в нашем распоряжении узбекских серий две более длинноголовы, чем памирские, несмотря на явное увеличение доли монголоидной расы в их составе. Высота черепной коробки у более европеоидных памирцев оказывается ниже, чем у узбеков. Таким образом, краниологическое сравнение показывает, что различия между узбеками и памирскими народами не сводятся только к монголоидной примеси у узбеков. По-видимому, в состав памирцев вошел иной европеоидный компонент, характеризующийся среди прочих признаков грацильным строением лицевого скелета.

 

К аналогичному выводу приводит сопоставление соматологических данных. Они менее пригодны для группового сравнения ввиду очевидных методических расхождений у разных авторов, но среди существующих материалов есть собранные среди узбеков, таджиков и памирцев одним исследователем. По данным Л. В. Ошанина, горные таджики и памирцы отличаются от узбеков значительным ростом бороды, менее развитой складкой верхнего века, меньшим процентом особей с наличием эпикантуса и более узким лицом (узбеки 141—142 мм, горные таджики и памирцы 130—140 мм). В то же время отметить какие-либо отличия узбеков от горных таджиков и памирских народов в головном указателе не удается. Материалы Киргизской археолого-этнографической экспедиции также показывают, что разница между узбеками и таджиками проявляется в признаках, отражающих долю монголоидной примеси, и в ширине лица, но незаметна в головном указателе 5. Между тем узбеки представлены в материалах Киргизской экспедиции группой без родовых делений, характеризующейся наименьшим включением монголоидного компонента.

 

Таким образом, и из соматологических сопоставлений видно, что таджики, особенно горные, и памирские народы отличаются более грацильным лицевым скелетом, и отличие это, судя по рассмотренным выше краниологическим данным, нельзя объяснить только монголоидной примесью в составе узбеков. Гипотеза о разных европеоидных компонентах в составе узбеков, с одной стороны, горных таджиков и памирцев — с другой, представляется необходимой.

 

Какой вывод можно сделать из всех этих фактов и сопоставлений?

 

В принципе можно отказаться от идеи связи памиро-ферганской расы с массивным андроновским типом и считать, что только грацильные средиземноморцы в результате перестройки черепной коробки во времени дали начало темнопигментированным брахикефалам, объединяемым под понятием памиро-ферганской расы. Чистыми представителями этой расы являются горные таджики и еще больше памирцы. Отличие от них по степени массивности узбеков действительно можно отнести за счет монголоидной примеси. Но в этом случае непонятно, почему более монголоидные узбеки имеют более высокую черепную коробку, чем памирцы, а не наоборот?

 

В противоположном случае — при попытке увязать генезис памиро-ферганской расы с андроновским типом — наблюдается хорошее соответствие гипотезы состоянию палеоантропологических материалов. При сравнении краниологических особенностей казахстанских андроновцев, серий из предположительно сако-усуньских памятников Казахстана и Киргизии и узбекских виден постепенный переход от первых ко вторым и от вторых к третьим; иными словами, серии скифо-сарматского времени занимают промежуточное положение между андроновской и современной узбекской (табл. 23) 1. Таким образом, вывод В. В. Гинзбурга о постепенной перестройке на территории Казахстана андроновского типа в памиро-ферганский, или, как он пишет, предпочитая терминологию Л. В. Ошанина, в расу Среднеазиатского междуречья, находит полное подтверждение в фактических данных, нам сейчас известных. Правда, промежуточное положение скифо-сарматских серий сохранится и в том случае, если в табл. 23 место узбеков займут памирцы. Но тогда мы должны будем предположить, что процесс грацилизации неодинаково шел в разных частях ареала памиро-ферганской расы: на равнине он оказал гораздо меньшее влияние на перестройку типа, чем в горах. Однако высокогорные районы чаще заселены широколицыми и матуризованными типами — укажу лишь на кавкасионский тип в горах Центрального Кавказа и на динарский тип на Балканах. Таким образом, если мы ищем единую основу памиро-ферганской расы в андроновском типе, то должны прибегнуть к дополнительной и далеко не очевидной гипотезе. Единственным выходом из противоречий, как мне представляется, может быть допущение, что антропологические особенности горных таджиков и памирских народов сложились на иной европеоидной основе, чем у узбеков.

 

Представление о двух европеоидных типах, на базе которых сформировались те комбинации признаков, которые объединяются ныне под названием памиро-ферганской расы, ближе всего к гипотезе ее происхождения, которая защищается Т. А. Трофимовой, В. В. Гинзбургом и упомянута выше, в пункте 3. Однако кардинальным отличием развиваемого здесь взгляда является локализация генетических связей памиро-ферганцев с разными европеоидными типами в пространстве — связь с протоморфными типами на севере и с грацильными на юге. Существенно и расчленение современных памиро-ферганцев в соответствии с этим не только по степени выраженности монголоидной примеси, но и по степени матуризованности европеоидной основы.

 

Остается сказать несколько слов о происхождении соответственно памиро-ферганской расы в том узком смысле слова, какой мы придаем этому термину, т. е. о происхождении основного европеоидного компонента, вошедшего в состав узбеков. Выбирать можно практически между двумя альтернативами — связью характерной для узбеков комбинации признаков с андроновским типом или гипотезой самостоятельности брахикранного компонента с глубокой древности. Эту аналогию можно дополнить еще несколькими брахикранными сериями: из погребений без вещей на территории Тувы и Западной Монголии (поздняя бронза или раннее железо) 8, из погребений так называемой окуневской культуры в Хакасии (ранняя бронза).

 

ВЫВОДЫ

 

1. Входящие в состав памиро-ферганской расы народы различаются не только долей монголоидной примеси, но и по степени грацильности европеоидного компонента.

 

2. Европеоидный компонент, представленный у горных таджиков и памирских народов, входит в состав средиземноморской ветви грацильных европеоидов и сближается с тем вариантом средиземноморской группы популяций, который характерен для древнего и современного населения Туркмении. Иными словами, горные таджики и памирцы — представители не памиро-ферганской, а каспийской расы, что свидетельствует об их большем родстве с туркменами, нежели с узбеками.

 

3. В теории происхождения памиро-ферганской расы (подразумевая под ней лишь комплекс признаков, выраженный у узбеков) наибольшее значение и наибольшую поддержку со стороны палеоантропологических данных имеет гипотеза значительной древности брахикрании в составе европеоидов если и не на территории Средней, то, во всяком случае, на территории Центральной Азии. 

 

[Антропология узбеков]

В Wednesday, May 03, 2017 в 14:17, Shamyrat сказал:

Есть ли среди узбекских групп длинноговые группы?

Л. В. ОШАНИН и В.ЗЕЗЕНКОВА. ВОПРОСЫ ЭТНОГЕНЕЗА НАРОДОВ СРЕДНЕЙ АЗИИ В СВЕТЕ ДАННЫХ АНТРОПОЛОГИИ, 1953

 

К наиболее древнему материалу по Узбекистану относятся два черепа, добытые в 1950 г. доктором исторических наук Я. Г. Гулямовым из могильника бронзового века на берегу оз. Заман-баба в 15 км к северо-западу от сел. Каракуль Бухарской области по древнему сухому руслу Зеравшана—Махан-дарье. Я. Г. Гулямов датирует эти черепа бронзовым веком (III тысячелетие до н. э.). Один черда представлен только черепной крышкой, другой имеет черепную крышку и неполный лицевой отдел. Оба черепа очень плохой сохранности. 

Черепная крышка первого черепа долихокранная, без следов деформации, имеет овоидную форму. Второй череп мужской, безусловно долихокранный (черепной указатель 70,3). Следов деформации не обнаружено. Лицо невысокое (61), с средневысокими глазницами овальной формы, узким оредневыступающим носом, видимо с прямой спинкой. Лоб сильно наклонный, с среднеразвитым надпереносьем и средневыступаюшим надбровьем. Клыковые ямки средней глубины, нижний край грушевидного отверстия антропинной формы. Череп относится к долихокранному европеоидному типу. По общему облику близок к закаспийскому типу Туркмении.

 

P.S. Но, видимо, долихокранные (длиноголовые этносы) особо не участвовали в этногенезе узбеков.

[Узбекский ДНК-проект]

Да. 

 

https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Балыкчинский_район

[Узбекский ДНК-проект]

В Самаркандской, Кашкадарьинской областях (в каких районах не знаю), а в Ферганской долине — в районе Балыкчи.

[Узбекский ДНК-проект]

В Monday, April 24, 2017 в 13:24, Le_Raffine сказал:

В общем аналогия - кочевые узбеки/казахи - норманны, чагатаи - англосаксы. Завоевание Мавераннахра узбеками = завоеванию Англии норманнами. Основа узбеков - чагатаи, основа казахов - кочевые узбеки. Основа англичан англосаксы, французов - норманны, не только норманны, конечно. но аналогия ясна.

 

Вамбери. История Бухары или Трансоксании

 

Так, как мы видим, что Турки, проникшие в западную Азию в качестве аванпостов могущества Сельджукидов, и потом основавшие новую империю на развалинах древней Византии, называются теперь Османли, по имени своего предводителя Османа. Также точно и турко-монгольские племена, жившие в восточной области Голубой Орды, т.е. между Волгой и Аральским озером по Узбеку (Ozbeg) девятому государю из дома Джучи.

 

"Узбек-хан", так рассказывает нам Абулгази в своей истории Татар, "почитал и одарял каждого по его заслугам. Он обратил свой народ в ислам и через него многие были украшены благородством могамедданской религии. Поэтому и народ Джучи принял имя Узбека, которое сохранит до конца мира". 

 

Во всяком случае Узбек был не только апостолом своего народа, как справедливо замечает Гаммер, но и третьим из четырех великих государей, украшавших трон Кипчака, но ни при нем, ни при его ближайших потомках, не играло никакой видной роли это родовое имя Узбеков, явившееся во время господства Тимуридов и о котором уже упоминает арабский путешественник Ибн Батута. Только полтораста лет спустя, когда сильная прежде Золотая Орда была разорвана на четыре части, вследствие чего Иоанн Васильевич, освободитель России от татарского ига, вскоре мог сокрушить власть потомков Джучи на верхней Волге, – только тогда мы узнаем впервые, что Абулхайр-хан, князь Узбеков, находился между принцами и вассалами, отказавшимися от повиновения государю Серая и пользовавшимися верховным правом, в качестве старшин или ханов. 

 

Узбеки еще кутались в овчины и лошадиные шкуры, а их духовная жизнь развилась только до того, что они отчасти позволяли руководить себя мнимому чудотворцу, отшельнику Ходже Ахмеду Яссави, своему национальному святому (1). Только позже, водворившись в постоянных поселениях, они мало-помалу сбросили с себя оболочку грубости, и как прежде под именем Чагатай подразумевался оседлый, так сказать, образованный Турок Трансоксании, и под именем Узбек – дикий степной житель на северо-западе (2), так точно потом и до нового времени это отношение сделалось обратным, т.е. Узбек заступил место прежнего Чагатая, а Киргизом, также и Казаком (по буквальному смыслу этого имени –  странник), стали называть необразованного Турка. 

 

Примечания:

 

(1) Ходжа Ахмед Яссави и теперь считается патроном у номадов, кочующих по северным степям центральной Азии. Его нравственно-религиозные стихотворения, образчики которых я привел в моих чагатайских изучениях языка, ставятся наравне с Кораном Киргизами и Узбеками. 

 

(2) Это всего яснее видно из следующего двустишия, которое поэт Шейбани намека влагает в уста самому герою:

 

"Tschagatai ili meni Ozbeg dijmesun

Bihude fikr kilib gam jimesun"

 

(Если перевести на современный узбекский:

 

Чиғатой эли мени ўзбек демасин

Беҳуда фикр қилиб ғам емасин)

 

 

т.е. чагатайский народ не должен называть меня Узбеком, и пусть бесполезные мысли не печалят его. – Что такое прежде считалось бранью, то с течением времени обратилось в почетное имя, потому Узбеком теперь называется образованный оседлый Турок, без различия племени.

 

1873. С.Петербург.

 

[Узбекский ДНК-проект]

В Friday, April 21, 2017 в 23:00, Бахтияр сказал:

Чагатайцы, это почти основа современных узбеков, во времена, Бабура, а может и раньше чагатайцы включали в себя все былое тюркское население Мавераннахра. Когда Шейбани-хан начал завоевывать Мавераннахр, многие чагатайские феодалы и простой народ были на его стороне, особенно после хутбы в Самарканде с упоминанием Исмаил Шаха Сефеви. 

Чагатайцы основа узбеков исходя из культуры, ценностей, традиции итд., генетически так ли это неизвестно.

[Узбеки]

 

Можно еще предполагать, что  потомки малочисленных (но привилегированных) кочевых узбеков могли увеличиться уже в Средней Азии в течение сотен лет путем браков как со своими соплеменниками, так и местными жителями когда практиковали многоженство. Естественно тогда антропология их потомков отличалась бы. Но это лишь догадки. Поэтому когда-нибудь нужно будет провести генетическую экспертизу, например когда на юге совр. России найдут массовое захоронение золотоордынских кочевников с 14 века.

 

Пока можно лишь привести мнения и предположения разных авторов. Например, В.Хольцварт пишет, что узбеков было от 300-500 тыс., а местного населения 4-5 миллионов. Цифры сильно преувеличены, особенно количество местного населения. На территории Узбекистана лишь к 1950 годам население составило 4-5 млн. чел., а в 16 веке народа было гораздо меньше.  

 

 Вид с высоты птичьего полета на присутствие кочевников в Мавераннахре 

 

Узбекское завоевание в 1500-1512 гг., кажется, принесло около 300 000 до 500 000 кочевых узбеков из Великой Степи в агро-пастбищный регион, где коренное население (как и кочевые и оседлые группы) едва превысили четыре миллиона человек. Согласно Брегелью количество лишь тех узбеков, которые остались в Мавераннахре и Фергане, не могло быть меньше от 200 000 человек до 400 000 чел., в то время как общая цифра, вероятно, значительно выше. Султанов (Кочевые племена) оценивает количество кочевых иммигрантов, переселившихся в страну между Сырдарьей и Амударьей в 240 000 до 360 000 чел.

 

(Этот же автор сообщил и о поздних переселенцах - кипчаках, которых также было много: Китай-кипчаки были одним из самых мощных и крупнейших узбекских племен в Бухаре. Согласно летописцу 18 века китай-кипчаков считалось до 100 000 семейств в 1716-17 гг., два источника в начале 19 века оценивал их 120 000 человек и 80 000 семейств соответственно (Balkhī, Tārīkh, MS Oxford, f. 292b; Ivanov, Vosstanie, 30).

 

Завоеванные области были намного больше, чем территории, контролируемой Бухарой в 18-м веке. По приблизительной, но информированной оценке около 1600 года, в период максимального расширения узбекского государства, численность всего населения узбекского Турана (т.е. Мавераннахра и Хорезма) и Балха (Хорасана) не могла быть выше, чем пять миллионов человек (Dale, Indian Merchants, 20-21). 

 

Процесс оседания кажется начал в 16-м веке, как обозначено термином "зимняя стоянка обитателя" (qishlāq-nishīn), появившаяся в конце 16-го века, в противоположность к "сельскому обитателю" (dihnishīn) и "обитателю степи" (ṣaḥrā-nishīn). 

 

Скорость этого процесса, однако, не следует переоценивать. Первые подсчеты, сделанные бухарским писателем и европейским путешественником около 1820 г. сообщают о значительной количестве кочевых групп. По словам Мейендорфа общая численность населения бухарского государства составляла два с половиной миллиона человек, среди которых кочевников один миллион. Абдулькарим Бухари сообщает о большом количестве кочевников (ḥasham-nishīnān) в окрестностях Бухары. Средняя Зеравшанская долина была другой областью отличающаяся большим присутствием кочевников: "Можно сказать, что в области Мянкала (Miyānkālāt) и на пути к Самарканду, количество палаточных жителей (ḥasham-nishīnān) столько же сколько и городские жители (shahr-nishīnān). Весь путь от Бухары до Самарканда, Джазака и Ура-Тюбе состоит из сел (dihāt), города (kūy) и кочевников (ḥasham-nishīn), живущих бок о бок". 

 

Называя "узбекским государством" ту политическую систему, которая возникла в результате покорения Мухаммед Шейбани-ханом среднеазиатского агро-пастбищного региона, я отчасти следовал Роберта МакЧесни (Robert McChesney), который использовал термин "узбек" как для племенных групп, которые составляли большую часть военной и административной силы государства, так и для политической системы в целом.

 

По мнению МакЧесни, одной из главных особенностей, которые могут служит атрибутом узбекского государства – это преобладание определенных видов степной политической практики в рамках завоеванной территории, в частности, "чингизидской системы" и "удельной системы", т.е. чингизидское происхождение государя, который был необходим для легитимности политической власти и децентрализации полномочий на основе идеалов равенства между членами королевского [ханского] клана. Сыновья, братья, и в определенной степени двоюродные братья великого хана все могли претендовать на наследие. Эти князья носили титулы султана или даже хана и царствовали в различных регионах, которые были предоставлены им в качестве уделов. Следовательно, принимая критериев МакЧесни, мы могли бы сделать вывод о том, что отмена удельной системы в конце 17-го века свидетельствует об упадке узбекского государства в более узком смысле этого слова, хотя привилегия чингизидского владычества была увековечена еще в 18 веке. Даже после крушения чингизидской династической власти, все еще сохранялись некоторые характерные признаки узбекского государства. Более пристальный взгляд на события, происходившие в Бухаре в 18-м веке показывает, насколько жизнеспособна была основная концепция "узбекского государства", несмотря на важные политические и династические изменения. 

 

В 1781 году, когда Россия предложила торговое соглашение с Бухарой, бухарский правитель Даниалбий аталык, ответил, что он должен по этому вопросу консультироваться с лидерами девяносто два узбекских племен и что он не может подписать такой договор без их согласия (Аскаров/Mukminova, История, III, 152.). 

 

В 18 веке Бухара стала свидетелем перехода верховной власти от последней династии чингизидов (по-разному называют "Аштарханидов", "Джанидов", или "Тукай-Тимуридов") к мангитам, узбекской племенной династии. Первый мангит требовавший полное верховенство был Мухаммад Рахим, который в 1756 году объявил себя ханом.

 

Основной тенденцией, происходившей при мангитском правлении, как указывал Брегель, это постепенное снижение власти узбекских племенных вождей, и укрепление центрального правительства Бухары. Опираясь на поддержку городского населения и создав постоянную армию, мангиты достигли централизацию власти. Военная роль вождей узбекских племен был окончательно раздавлен во время правления мангитского правителя Амира Насруллы (1827-1860), чья постоянная армия была в состоянии подавить все узбекские военные бунты. В результате бухарское государство "превратилось в деспотическую монархию, где эмир, обладая практически неограниченной властью, правил с помощью огромного бюрократического аппарата. Лица незнатного происхождения или, по крайней мере, не узбекского происхождения (бывшие персидских рабы, туркмены и т.д.), привязанные к государю по личной лояльности, занимали ключевые позиции в этой бюрократии".

 

Политические системы, которые показали долгосрочную преемственность со времен завоевания кочевниками до появления "деспотического" или "бюрократического" бухарского государства, на мой взгляд, можно рассматривать как период узбекской государственности. 

 

В течение 18-го века, узбеки, безусловно, являлись политически наиболее доминирующей группой в бухарском государстве, и они были основой армии. К середине 19-го века бухарское государство, обладавшее теперь не узбекскую постоянную армию, установило жесткий контроль над территорией бывшего узбекского владычества. Решающая перемена в балансе сил в центральной власти, наконец, разрушила привилегированное социальное положение потомков бывших завоевателей. Кроме того, узбекские воины не хотели служить в формирующейся регулярной армии, чьи инструкторами были иранцы, англо-индийские дезертиры и русские пленники. Ибо, главное войско новой бухарской постоянной армии состоялось из пехоты и артиллерии, в то время как узбекские воины предпочитали воевать с кавалерийскими отрядами. Таким образом, я бы сказал, что около 1850 года, узбеки потеряли контроль над военной сферой в Бухарском государстве, которое они основали в 1500 годах. С этой точки зрения, процесс адаптации кочевого правления к оседлому обществу длился гораздо дольше чем предполагалось раньше. Это не было вопросом двух-трех поколений, как и в других случаях завоевания кочевниками оседлых областей, а было долгим и сложным процессом, длившийся в течение трех с половиной столетий. 

[Узбеки]

6 минут назад, mechenosec сказал:

Если бы их было мало, Вряд-ли Бабур бы ушел в Индию, скорее нагнал бы "иногородних "

 

С другой стороны Семенов так описывает события после смерти Шейбанихана:

 

 

 

ПОЯВЛЕНИЕ УЗБЕКОВ В МАВЕРАННАХРЕ 

 

Но что же делали в степях Дешти-Кипчака, прилегавших к Туркестану, ушедшие туда со своими ордами узбекские ханы и султаны, еще столь недавно чувствовавшие себя полными хозяевами в бывших обширных владениях тимуридов? Какое у них было настроение после перенесенного ими поражения и утраты Мавераннахра? Каковы у них были планы и виды на дальнейшее и как они опять завоевали совершенно вышедший из под их власти Мавераннахр? Об этом достаточно подробно сообщает тот же Рузбехан Исфаханский.

 

По его словам, в ту зиму, которую удалившиеся из Мавераннахра узбеки проводили в степях Туркестана, у их глав было крайне удрученное состояние: они никак не могли примириться с ужасною гибелью их верховного главы Шейбани-хана и захватом Бабуром и его союзниками – кызыльбашами всех богатых областей тимуридов, которых так счастливо удалось покорить покойному Шейбани-хану. У всех царили печаль и горесть смятение и нерешительность — уходить ли дальше в степи Дешти-Кипчака или, мобилизовав все силы, выступить в поход на Мавераннахр, сделав попытку отвоевать его у захватчиков? Пока что все узбекские султаны опирались на ряд укреплений в Туркестанских степях, каждый из них со своим личным войском и со своим племенем жил в одной из крепостей с прилегающим к ней степным районом. Из них наиболее энергичный и талантливый, племянник Шейбани-хана, Убайдулла-султан, имел своим пребыванием укрепление Аркук, лежавшее, по-видимому, на левом берегу Сыр-Дарьи. Когда Убайдулла-султан укрепился в мысли — идти в поход против тимурида и его союзников, он тем не менее стал сомневаться, будут ли сочувствовать ему в задуманном им предприятии старейшие и младшие члены дома Шейбана, окажут ли они ему необходимую помощь? Он знал, что по сути дела ни у кого из его родственников и соплеменников не было никакого желания идти походом в Мавераннахр, ибо все боялись многочисленной армии султана Бабура, всем импонировал своими силами его союзник шах Исмаил I, у всех была свежа память о его потрясающей победе над главою их рода, «отцом побед» Шейбани-ханом.

 

Движимый религиозным чувством, Убайдулла переправляется через Сыр-Дарью и направляется к высокочтимому мазару известного среднеазиатского мистика XI в. Ходжи Ахмеда Есевийского, где совершает поклонение его гробнице. После этого он устраивает совещание со своими наиболее уважаемыми и старейшими родственниками и другими близкими ему лицами из его дома. Он делится с ними своим намерением идти войною против общего врага. Однако никто из присутствовавших на этом совещании узбекских ханов и султанов, «несмотря на наличие у них вооружения и воинского снаряжения», не выказал ни малейшего желания выступить в этот поход. Все они не только не согласились с предложением Убайдуллы-султана, но даже встретили с крайним удивлением его слова, осыпав его при этом насмешками и укорами. Здесь со всею наглядностью выступил традиционный обычай всех тюрков — подчиняться лишь старшим в роде. Все родственники Убайдуллы-султана заявили «При наличии твоих почтенных по возрасту и по общественному положению близких родственников, являющихся главами и вождями узбекских племен, предлагаемое тобою такое великое дело достойно лишь умудренных опытом старцев и великих людей. А тем, которые числятся среди детей и малолетков, как ты, глупо предлагать несбыточные военные предприятия и кичиться ими. Тебе прежде всего нужно поступать так, как укажут старшие, и потом – не подавать своего мнения, пока тебя о нем не спросят. Нас, может быть, не менее тебя занимает мысль о войне с красношапочниками и когда мы решимся на это, мы сделаем тебя участником в этом деле и совместно; когда нужно, обсудим, как действовать против врага».

 

 

«Убайдулла-хан, — по словам Рузбехана, — отчаявшись в помощи своих дядей и братьев в затеянном им предприятии, а равно, не надеясь больше на кого-либо из тварей, обратился к божьему милосердию». Он возвращается в г. Еси и ночь на 20 мухаррама 918 г. (7 апреля 1512 г.) проводит у гробницы шейха Ходжи Ахмеда в жаркой молитве, прося себе помощи в затевавшемся им большом предприятии, в одолении с малыми силами многочисленных врагов. При этом Убайдулла дает торжественное обещание, что если Аллах дарует ему победу над врагами, то «он в течение всей своей жизни никогда не преступит велений божественного закона (шариата) и все свои дела и поступки будет исполнять в соответствии с ним. Он призывал в свидетели сего всевышнего и души пророков, святых й суфиев».

 

Убайдулла на свой страх и риск перешел через Сыр-Дарью, приняв намерение идти на Бухару. Собравши бывших с ним эмиров и знатных узбеков он сказал: 

 

«Наше пребывание в состоянии унижения и презрения указывает на нашу слабость и неуважение к нам других; лучше смерть, чем жизнь в позоре! Теперь, в силу превратностей судьбы, целое большое государство со всеми его ресурсами и богатствами перестало быть узбекским, и если так пойдут и дальнейшие наши дни, то неизвестно еще, останется ли нам даже жизнь. Предпочтем же теперь нашей жалкой жизни, пока есть еще сила в наших душах и крепость в нашем теле, — мужественное и храброе нападение на врагов веры, завладевших нашим государством и достоянием, чтобы войти нам в память народа овеянными легендой о необычайной нашей неустрашимости и мужестве. Всякий из вас, желающий принять со мною участие в предстоящей борьбе, должен быть готов к гибели и, распростившись с своим домом и семьей, вступить в смертельную битву с неприятелем, вовсе не думать о своей голове, а обращать внимание только на ноги, чтобы они шли лишь вперед. Кто не желает следовать этому, пусть сидит дома!».

 

В результате всего у Убайдуллы составился пятитысячный отряд кавалерии из испытанных бойцов и военачальников, служивших ему и его отцу, Махмуд-султану. В се это были люди решительные и мужественные; все они сошлись на том, что пока у них есть жизнь в теле, они не отвратятся от боя с врагами и все свои усилия направят на истребление последних, что они сложат свои головы на том пути, по которому их поведет хан. С этим отрядом в апреле-мае 1512 г. Убайдулла-султан выступил в поход дорогою на Тёрт-Куй. Через несколько дней он достиг Гидждувана, где совершил поклонение гробнице известного бухарского суфия XI века, шейха Абдулхалика Гидждуванекого, прося у него помощи в своем предприятии. Отсюда Убайдулла направился к г. Бухаре. 

 

 

Правитель Бухары, ставленник Бабура, укрепился за городскими стенами. Когда известие о движении узбеков дошло до Самарканда и разведчики выяснили, что узбекские силы крайне незначительны, что они подошли к Бухаре с целью простого набега и что их крайне легко захватить, то султан Бабур немедленно отдал приказ о сборе всех своих войск. В короткий срок почти 80 тысяч всадников в полном боевом вооружении, принадлежащих к тюркам-кызыльбашам, джагатаям, моголам и бадахшанцам, собрались под знаменами Бабура и последний, в полной уверенности в легком разгроме горсти узбеков своими превосходными силами, выступил из Самарканда. Он был уверен, что едва узбекам станет известно о движении против них большой армии, как они, не задерживаясь, обратятся в бегство. 

 

Узнавши о выступлении Бабура, Убайдулла отступил от Бухары и направился в туман Хайрабад. Бабуров правитель Бухары, видя отход узбеков от города, вообразил, что они попросту обратились в бегство. В этом смысле он послал донесение Бабуру, советуя ему как можно скорее двигаться, иначе узбеки, чего доброго, могут уйти через Харезмскую степь (т. е. через Кызыль-Кумы) и скрыться в своих степях, тем самым избегнув своего неминуемого истребления. Это сообщение побудило султана Бабура ускорить свой марш и на берегах озера Кул-и Малик (Царское озеро), в тумане Хайрабад, он настиг отряд Убайдуллы-султана. К этому моменту Бабур располагал 50-тысячной отлично вооруженной армией, у Убайдуллы же в это время было не больше трех тысяч всадников. С ними он мужественно встретил неприятеля. Когда армия Бабура увидела ничтожный узбекский отряд, она предприняла маневр охватить узбеков со всех сторон и не дать им вырваться из этого кольца. Все были в полной уверенности, что узбекам не удастся избежать поголовного истребления. Узбеки же, видя намерение врагов окружить их, сейчас же разделились на три части. В происшедшем ожесточенном бою в ряды армии «джагатаев» было внесено расстройство и смешение рядов. Этим воспользовался второй отряд войск Убайдуллы; он бросился на фланг Бабура и по узбекскому военному приему зашел в тыл джагатаям и произвел жаркую сечу, побив множество неприятелей. В конце концов все кончилось для султана Бабура катастрофой, полным поражением его армии, которая обратилась в беспорядочное бегство, по образному выражению Рузбехана Исфаханского — «подобно не сшитым листам тетради, подхваченным ветром». Бабур бежал в Бухару и, достигши ночью столицы, переночевал в арке, а рано утром сел на быстроходного сильного верблю да и с наивозможной быстротой направился в Самарканд. Там он оставался не больше одного дня и, забравши свою семью и домочадцев, бежал в Хисар. На другой день после победы над джагатаями и их союзниками Убайдулла вступил в Бухару, «восстановил правоверие и уничтожил следы шиизма».

 

Самый факт совершенно исключительного и небывалого разгрома трехтысячным отрядом узбеков почти 50-тысячной армии Бабура подтверждается совершенно такою же констатацией историка из лагеря Бабура. Вышеупоминавшийся двоюродный брат последнего, Мирза-Хайдар, в своих мемуарах, вспоминая пережитое им время совместной жизни в Мавераннахре с падишахом Бабуром, говорит: «Убайдуллы-хана было в отряде три тысячи человек, а у государя — сорок тысяч. Произошло ожесточенное сражение, в котором государь потерпел решительное поражение, это было в сафаре 918 г. (апреле-мае 1512 г. н. э.). Он процарствовал в Самарканде шесть месяцев. Вернувшись туда после поражения, он не мог удержать за собою престола и удалился в Хисар».

 

Трудно сказать, какие были причины столь необычайного факта полного разгрома ничтожным отрядом узбеков армии, в 10-15 раз превышавшей численностью своего противника, причем ни у той, ни у другой стороны не было огнестрельного оружия и орудий, сражались в конном строю только холодным оружием. Виновато ли было в этом никуда негодное командование султана Бабура своими большими силами, сыграл ли в этом деле какую-нибудь роль своеобразный прием узбеков вести бой, вышеупоминавшаяся т у л ь г а м а , которая хорошо была памятна Бабуру, когда на берегах Зерафшана он потерпел поражение от Шейбани-хана, или же вся армия Бабура в силу своей разнокалиберности и отсутствия внутренней спайки и единства была в военном отношении совершенным ничтожеством? Источники того времени умалчивают о причинах такого беспримерного поражения Бабура. Может быть видную роль в этом сыграли всегда вероломные, беспринципные и нестойкие бою моголы, с которыми судьбе суждено было связать Бабура, с другой стороны соплеменников Бабура, тюрков-джагатаев, было в его войско небольшое число. При всем том мы не знаем, в какой мере сунниты-моголы, джагатаи и бадахшанцы поддерживали в бою союзников Бабура, ненавистных тюрков-кызыльбашей из армии шаха Исмаила, и не предпочитали ли они скорее видеть рядом с собою узбеков, чем кызыльбашей? 

[Узбеки]

 

Естественно казахские авторы будут снижать количество узбек-кочевников, а узбекские — увеличить. А истина где-то посередине. Вряд ли их было всего несколько сот, и не думаю, что в Среднюю Азию с Шейбаниханом пришли 300 тыс. чел. Возможно с Шейбани пришли лишь его приближенные и близкие ему племена. Но даже Ж.Сабытов отмечает, что переселение шло волнами

 

Сперва первопроходцы (династия и его воины), потом те, которые искали счастье в новой стране. Например, по его мнению потомки знаменитого Ялангтуша пришли в Бухару не в начале 16 века с Шейбани-ханом, в 60-ые годы 16 века или во времена близкие к самому Ялангтушу:

 

[Узбеки]

Zake: "Есть статья Асан Кайгы касательно кол-во узбеков М. Шейбани при вторжении в Маверанахр. Емнип не такое большое кол-во по сравнению с местным населением Маверанахра. Их было относительно  немного, но они занимали привилегированное положение".

________________

По версии казахского автора (Ж.Сабытова) если не ошибаюсь вместе с Шейбани в Среднюю Азию пришли 3 тыс. бойцов (вместе с их семьями где-то 10 тыс.).

 

А узбекские авторы в другой статье увеличили численность лишь воинов Шейбани до трехсот тыс.:

 

 

Переселение узбеков.

 

Тут важно отметить, что большинство первых узбекских племен, пришедших в Ташкент, Фергану, Маверауннахр и Хорасан во главе Шейбанихана, Кучкунчихана и Суюнчходжа султана, в Хорезм – во главе Ильбарса и Бейбарса, говорили на йокающем кыпчакском диалекте, очень близком к местному чагатайскому языку, и они перешли на карлукские и огузские диалекты, на джокающих же кыпчакских диалектах говорили в основном поздние переселенцы (катаганы, кунграты Сурхандарьи, зеравшанские и ферганские кыпчаки, каракалпаки и другие), переселившиеся в Маверауннахр в XVII–XVIII вв.

 

Согласно средневзвешенной оценке, в первой половине XVI в. из Дашты Кыпчака переселилось 350 тысяч человек – огромная по тем временам численность. В работе Юрия Брегеля посчитано количество узбеков, переселившихся в Маверауннахр лишь в XVI веке:

 

"В научной литературе были некоторые попытки подсчитывания общего количества узбеков, которые пришли из Дашти Кыпчака вместе с Шейбаниханом, на основе случайных предположительных цифр узбекских войск, участвовавших в различных кампаниях Шейбани в Мавераннахре. В соответствии с такими расчетами, сделанными Т. Султановым касательно первого десятилетия шестнадцатого века, такое число войск будет около 40 000–60 000. Предполагается, что каждый солдат имел одну семью, а в кочевой семье в среднем имелось шесть членов. В таком случае, общее число кочевников, которые пришли из Дашти Кыпчака вместе с Шейбани, будет 240 000–360 000. Эту цифру, однако, невозможно проверить. Единственный безошибочный вывод заключается в том, что завоевания Шейбани-хана сопровождались значительным миграцией кочевников из Дашт-Кипчака в южные районы Средней Азии". [1]

 

 

Вышеотмеченный автор Т. Султанов при подсчете узбекских переселенцев опирался на численность воинов Шейбани-хана, которого он определял в 40 000 – 60 000 человек. Однако современник Шейбани-хана и очевидец тех событий – Рузбихан Исфахани, который лично сопровождал Шейбани-хана и описывал его походы, дает различные цифры относительно количества его воинов. Согласно его утверждениям, Шейбани-хан к 1509 году (после уже завоевания им Маваруннахра) имел до трехсот тысячи воинов, гораздо больше, чем предполагалось ранее. Даже если считать это число преувеличеным, оно тем не менее свидетельствует о многочисленности воинов Шейбани-хана. В своей работе "Михман-наме-йи Бухара" (Записки бухарского гостя) он пишет следующее:

 

"Переправа его ханского величества через Сейхун произошла в понедельник, двадцать восьмого числа месяца шавваля (19 февраля 1509 г.)...славные войска его высочества, прибежища царства, Мухаммад Тимур-султана, численность которых превышала количество листьев на деревьях и капель дождя. В два дня переправились все и, воздвигнув на берегу Сейхуна великолепные шатры, величественные палатки, разнесли по всему голубому небосводу бой барабанов мужества и звуки труб могущества и счастья. Первым с многочисленным, как муравьи, храбрым, как львы, войском, равным десяти тысячам боевых всадников и более двадцати тысячам пехотинцев, обрел честь и славу присоединиться к августейшему войсковому стану [Шейбани-хану] и величие заседания в августейшем собрании его высочество, прибежище царства, уважаемый Кучум-султан. На этой же стороне реки Сейхун прошел по земле слух о движении его высочества прибежища царства, воплощения нескончаемой щедрости, ведущего род от ханов мира – Суюндж-Хваджи-султана. Повсюду раздался звук труб его счастливого кортежа. В кортеже его было более десяти тысяч всадников, узбеков по происхождению, у каждого из которых в день битвы сила и мужество равнялись [силе] тысячи богатырей [того] времени... Сотники и начальники отрядов областей с сотнями и десятками один за другим прибывали к августейшему войсковому стану [Шейбани-хану], и каждый располагался на своем месте согласно чину. Таким образом, в короткое время бесчисленные люди огромного войска, счета которого никто, кроме Аллаха, не знал, а из людей никто [его] сосчитать не мог, хотя от некоторых почтенных людей было слышно предположение, что было вероятно там более трехсот тысяч лучников…". [10]

 

Русский писатель Кирилл Резников так описывал переселение узбеков в своей недавной работе:

 

 

"В начале XVI в. Шах-Бахт Мухаммед Шейбани, стоявший во главе кыпчакских племен, принявших имя Узбеки в честь хана Узбека, завоевал среднеазиатские владения наследников Тимура. Узбеки-кипчаки и немалая часть сибирских татар ушли с Шейбани в Среднюю Азию, где смешались с местным населением, положили начало современным узбекам. Синяя Орда (она же Золотая Орда) перестала существовать, а Сибирское царство лишилось пассионариев. Как пишет Гумилев: "Правитель ее, Шейбани-хан, вторгся в Среднюю Азию, покоряя владения Тимуридов. Ему удалось, дойдя до Амударьи, захватить огромную территорию с богатым и культурным населением. Вместе с Шейбани в Среднюю Азию ушла наиболее активная и боеспособная часть населения Синей Орды, что десятки лет спустя негативно сказалось на судьбе Кучумова царства". При Кучуме Сибирское ханство укрепилось. Благополучное на первый взгляд, Сибирское ханство было непрочно. Спокойствие в стране сохранялось лишь благодаря ослабленной пассионарности татар, потерявших поколение батыров, ушедших с Шейбани в Среднюю Азию, и низкой пассионарности угров, давно перешедших в фазу этнического гомеостаза". 

http://www.centrasia.ru/news2.php?st=1458031080

 

[Узбеки]

 

Хорошхин. 1876 г.

 

Узбекскiя колена перемешаны не только между собою, но и съ таджиками. Темъ не менее, они зовутъ себя по коленамъ или родамъ и поколенямъ или тайфа. 

 

Узбекская народность представляется теперъ передъ нами, частiю оседлой, частiю полукочевой или вовсе кочевой.

 

Оседлые узбеки встречаются во всехъ здешныхъ городахъ и перемешаны съ таджиками, такъ что ихъ трудно отличитъ другъ от друга.

 

Полукочевые узбеки группируются тамъ и сямъ особнякомъ, а кочевые, не подходя по образу жизни ни подъ одну изъ первыхъ двухъ категорiй, странствуютъ всюду. Чисто кочевыми узбеками, могутъ назваться киргизы (вернее казаки); кочевья ихъ примыкаютъ к долине р.Зеравшана съ севера, а потому, если и встречаются где нибудь между полукочевыми узбеками кочевникъ узбекъ (козакъ), то вы его не отличите отъ нихъ и не узнаете. Естъ въ некоторых местахъ и въ Самаркандскомъ отделе участки, занятые киргизами, но говорятъ, что киргизы пристаютъ къ полукочевымъ узбекамъ каждогодно и черезъ несколько летъ, кроме привычекъ, некоторых обычаевъ, утрачиваютъ многiя статьи туалета записныхъ кочевниковъ, а отчасти и свой резкiй казацкiй (киргизскiй) акцентъ меняютъ на более мягкую речъ узбековъ полукочевниковъ.

[Узбеки]

В Sunday, May 14, 2017 в 21:40, кылышбай сказал:

можете поделиться если есть данные про казахов Бухарского эмирата и Чирчик-Ахангарана? буду признателен

 

 

Есть интересное впечатление Радлова о народах, населявших часть Зерафшанской долины (центральную часть современного Узбекистана), которая в 60-ые годы XIX века была отнята у Бухарского эмирата царской Россией: 

 

Народонаселенiе Зерафшанской долины и ея окрестностей по языку своему разделяется на два отдела: 1) племена говорящiя тюркскими наречiями, и 2) племена говорящiя по перскидски. Первыя составляютъ главную часть населенiя, и между ними последнiя живутъ разсеянно по некоторымъ пунктамъ.

        

Жители собственно долины Зерафшана большею частiю Тюрки (Узбеки), за исключенiемъ несколькихъ пунктовъ на Нурпае, Катта-Курганского и Зiаддинскаго бекствъ, которые населены Арабами. Но арабы эти давно отатарились и забыли совершенно свой собственный языкъ.

        

Жители тюркскiе разделяются на следующiе отделы:

 

I. Узбеки.

 

(узбеки Зерафшана у Радлова делятся на такие племена как кипчак, кирк, юз, минг, мангыт, найман, т.е. примерно на те же племена что и у Гребенкина, за исключением того, что тюрки (этногруппа) среди них не упомянуты, а каракалпаки (зерафшанские) и туркмены (нуратинские) отмечены как отдельные народы). 

 

II. Каракалпаки:

Кара-калпаковъ въ средней Зерафшанской долине очень немного. Они живутъ къ востоку от Самарканда въ средине между Кытаи-Кыпчаками и Кыркмынанъ—Юсами, въ разныхъ селенiяхъ около Акъ-тэпэ и въ урочище Бешъ-арыкъ. Говорятъ что не очень давно они переселились сюда съ Аму-дарьи. Теперь они живуть здесь оседло. Родами здешныхъ Кара-калпаков мне называли: оймаутъ, акъ-койлы, кара-сенгиръ.

 

III. Туркмены:

Из Туркменовъ, живущихъ въ большомъ числе къ востоку отъ реки Аму-дарьи, здесь находится только три рода: казай-аглы, канджыгалы, бюгёжюлю, изъ которыхъ последнiе два принадлежать къ главному племени Уйсуновъ. Этими Туркменами населено вся Нуратынское бекство. Туркмены живутъ здесъ оседло совершенно какъ жители собственно Зерафшанской долины.

 

Это главныя племена тюркскаго происхожденiя, о которыхъ я слыхалъ кое-что въ средней Зерафшанской долине. Они живутъ не отделяясь резко другъ отъ друга, но все таки одно племя составляетъ всегда главную массу населенiя въ известномъ месте. Что здесь часто происходило смешенiе племенъ, это доказываетъ большое число кышлаковъ, получившихъ свое названiе отъ имени рода, къ которому принадлежатъ жители его. Такъ есть деревня Мингъ между Кытай-Кыпчаками, точно такъ деревни Джалаиръ и Конгратъ между другими племенами. 

 

Я думаю что будетъ здесь уместно сказать несколько словъ и на счетъ тюркскихъ племенъ живущихъ къ северовостоку отъ Зерафшанской долины, т.е. въ пределахъ Ташкента, Чемкента, Аулiе-аты.

 

В этихъ более на северъ лежащихъ странахъ персидскiй элементъ очень незначителенъ. Здесь говорятъ въ городахъ и деревняхъ, какъ и въ степи, только тюркскими наречiями. Оседлое населенiе городовъ Ташкента, Чемкента, Аулiе-аты, Меркэ и Туркестана, какъ и всехъ деревень вокругъ ихъ, называется общимъ названiемъ: Сарты... Сарты могли получить это названiе отъ Киргизовъ, которые въ самомъ деле называютъ всехъ оседлыхъ магометань Средней Азiи такимъ именемъ, несмотря на то что Узбеки ли они, Сарты, Таджики или Кашгарскiе Татары.

 

Жители местностей между Ташкентомъ и Ходжентомъ, особенно въ окрестностяхъ местечка Той-тэеэ, называють себя Курама. Киргизы утверждаютъ что они получили это названiе потому, что суть смесъ Киргизовъ и Сартовъ. Они разделяются на четыре рода: джалаирь, тама, джагалбайлы, тараклы. 

 

Въ степяхъ вокругъ Ташкента, Чемкента, Аулiе-аты и Туркестана, обитають многочисленныя киргизскiя племена, которыя, какъ и северные ихъ соседи, называють себя Казаками. Киргизы, живущiе вблизи этихъ городовъ, особенно Ташкента, гораздо бедные своихъ северныхъ братьевъ и уже отчасти занимаются земледелiемъ.

 

Въ Зерафшанской долине, какъ вообще въ Средней Азiи, говорять двумя языками, по персидски и по тюркски.

 

 

Что касается до тюркского идiома, то онъ разделяется на следующiя поднаречiя: 1) киргизское, 2) кара-калпацкое, 3) тюркменское, 4) узбецкое или джагатайское. Первыя три изъ этихъ поднаречiй очень близки другъ къ другу, между темъ какъ узбецкое довольно резко отъ нихъ отделяется. Письменный языкъ имееть только джагатайское поднаречiе. Понято, что у племени разбросаннаго на столь великомъ пространстве какъ узбецкое, и языкъ показываетъ разные оттенки, но все таки мы можемъ на него смотреть какъ на нечто целое. По крайней мере все жители городовъ отъ Аулiе-аты до Бухары другъ друга понимають без всякаго затрудненiя. Это и понятно, потому что между всеми этими городами всегда существовало живейшее торговое движенiе, хожденiе къ святымъ местамъ не мало сближало ихъ между собою. 

 

Что касaется до чистоты тюркскаго языка, то говорять на немъ чище всего въ степяхъ, куда уничтожающая всякую народность магометанская цивилизацiя еще не могла проникнуть. Къ киргизскому поднаречiю въ отношенiи чистоты близко подходить языкъ Кара-калпаковъ, къ востоку отъ Самарканда, и Тюркменъ, въ Нуратинскихъ горахъ, несмотря на то, что племена эти, въ соцiальномъ отношенiи, уже подчинились Узбекамъ, и вместе с темъ уже внесли въ свой языкъ значительное число иноплеменныхъ словъ. Языкъ узбецскихъ земделельцев въ деревняхъ Зерафшанской долины по отношенiю къ чистоте уже резко отделяется отъ вышеупомянутыхъ поднаречiй. Более всего испорченъ языкъ жителей городовъ, где благовоспитанность и мода требуютъ украшенiя роднаго языка чужими перьями.

 

При такихъ обстоятельствах легко обяснить, отчего чужiе элементы вкрадываются въ языкъ Узбековъ; но разлогающимъ началомъ на духъ языка действуетъ именно то, что эти чужiе элементы не подчиняются законамъ тюркскаго языка, остаются въ немъ въ первоначальной самостоятельности, как паразиты. 

 

 

Узбецкiй земледелець внутренней долины Зерафшана въ умственномъ отношенiи гораздо неповоротливее чемъ простое дитя степи, а образованный классъ въ городахъ выражается тяжело и черезъ-чуръ скученъ въ разговорахъ. Ребенкомъ онъ (узбекъ) учить молиться по-арабски, потомъ читаетъ целые года Коранъ, не понимая ни малейшимъ образомъ прочитанного, и т.д. черезъ это, понятно, упражняется и развивается только одна часть ума – память, между темъ какъ все остальныя умственныя силы слабеють. И правда, память у нихъ необыкновенно развита. Одинъ изъ моихъ спутниковъ зналъ наузусть целые главы изъ «Мугаммедiэ» и песенъ Миръ-Али-Шира, не имея ни малейшаго понятiя о содержанiи ихъ.

 

Киргизы и Кара-калпаки чужды магометанскаго фанатизма. Они, правда, по наружности довольно строгiе приверженцы Ислама, даже самихъ Узбековъ, но еще не проникнуты пылающимъ жаромъ фанатизма; кроме того, они ненавидятъ владетельный классъ Сартовъ, Таджиковъ и Узбековъ, особенно ученыхъ муллъ, которые ихъ всегда называютъ неверными изъ-за некоторыхъ обрядовъ, оставшихся у нихъ отъ язычества. Отсюда и происходить то замечательное явленiе, что Киргизы съ самаго начала примкнули къ Русскимъ, и всегда готовы воевать противъ жителей городовъ. Къ этому ихъ частiю возбуждаетъ старинная ненависть, а частiю и склонность къ грабежу, къ чему всегда представляется удобный случай во время военныхъ действiй. Последнее подтверждается и темъ что Киргизы приняли участiе въ борьбе Дунгеновъ и Таранчей противъ Китайцевъ въ Илiйской долине, после того какъ они увидали на чьей стороне перевесъ, и где более представляется имъ случая къ добыче.

 

Въ такомъ положенiи находится умственное и политическое настроенiе народа занятой Русскими части Средней Азiи.

 

Точно такъ какъ въ Европейской Турцiи хитрый, ловкiй и деятельный грекъ резко отличается от лениваго, равнодушнаго, но честнаго турка, такъ и въ Средней Азiи хитрый, старательный и ловкiй персiянинъ – отъ неуклюжаго татарина. Впрочемъ, черезъ смешенiе съ персидскимъ элементомъ и тюркское населенiе городовъ во многихъ отношенiяхъ сблизилось въ нравахъ своихъ съ Таджиками. 

 

Жители деревень Зерафшанской долины производятъ уже более прiятное впечатленiе, ибо въ нихъ заметна какая-то чистосердечность, которой у житилей городовъ не замечаемъ. Жадность у нихъ не такъ ясно выражается, они не такъ деятельны и старательны какъ городскiе жители, но флегматичны и ленивы, при всемъ этомъ телеснаго труда не боятся, какъ этого требуетъ ихъ занятiя. Они очень не любять Таджиков, хитрости и ловкости которых опасаются. При этомъ они боязливы и робки.

 

Кара-Калпаки, Тюркмены и Киргизы чистые дети природы, которые хотя хитры и лукавы, но все таки явно показываютъ добродушiе и привязанность. Они ленивы, боятся всякой работы, и любятъ чтобъ милостивая природа кормила и снабжала ихъ всемъ нужнымъ; воинственности и храбрости я у нихъ не замечалъ, напротив того – большую трусость. Глазея, они толпяться вокругъ новаго прiезжаго, и при этомъ часто такъ навязчивы что едва отъ нихъ отделаешься. Безстыдность въ требованiяхъ и попрошайстве у нихъ отличительная черта. Что касается до наружности, то тюркскiй типъ здесь ясно отличается отъ персидскаго или отъ смеси съ последнимъ. Киргизы, Кара-калпаки и Тюркмены еще чистые представители тюркскаго элемента: обыкновенно они средняго роста, коренасты, крепкаго телосложенiя. У нихъ широкое лицо, выдающiяся скулы, тольстый носъ, и къ заду вдавленный лобъ. Волосы ихъ черные, но съ легкимъ оттенкомъ русаго цвета. Брови узкiя, борода редкая. Таджики, северные Сарты и часть Узбековъ большею частiю высоки, стройны и слабаго телосложенiя; лица ихъ язкая, съ очень резкими чертами. Носъ у нихъ большой и немного загнуть, брови густыя и полная черная борода окаймляетъ красивое лицо. Блестящiй черный цветъ волосъ и бороды, большiе черные глаза, сверкающiе большею частiю дикимъ огнемъ, даютъ имъ выраженiе мужественной красоты, и вся ихъ фигура при первомъ взглядъ производить на весъ впечатленiе силы и решимости. Немало способствуетъ тому и серьезность выраженiя, преобладающая большею частiю на ихъ лице, но вся наша иллюзiя изчезаетъ, какъ только появляется на ихъ лицахъ сладкая, лукавая улыбка, свойственная всемъ Таджикамъ при разговорахъ.

 

В.Радловъ

Въ конце 1868 года.

[Узбеки]

 

Другой автор Зарубин. Население Самарк. Области (20 век):

 

Каракалпаки, отличаемые переписью в количестве всего 3 чел. в одной из волостей Голодностепского района, никем из исследователей за самостоятельную народность в пределах Самаркандской области не признаются, а считаются лишь одним из узбецких родов. О каракалпаках, как особом народе, можно говорить лишь в отношении Хивинского оазиса (с Амударьинским отделом) и, быть может, Ферганской области. Узбецкий род каракалпак довольно многочислен и населяет несколько десятков селений, но переписью 1917 г. он отдельно не отмечался (за исключением названных 3-х человек). Так как эти три каракалпака могли оказаться выходцами из Хивы, то мы, хотя и включаем их в число узбеков, но, подобно, тюркам, выделяем в особую группу. Сюда же присоединены каракалпаки не переписанной Кургантепинской вол. Джизакского уезда. 

 

Подобным же образом мы поступили с туркменами, отмеченными переписью в количестве 1.885 человек (главным образом в Джизакском и Ходжентском уездах). Большинство местных исследователей (В.Л. Вяткин, Н.С. Лыкошин, П.С. Скварский и др.) самаркандских туркменов считают не отдельным народом, а лишь одним из узбецких родов, быть может, с более развитым родовым самосознанием. М.С. Андреев в своем рукописном описании Нуратинского района хотя и называет отдельно от узбеков, но повсюду слово "туркмен" поставлено у него в кавычках. К тому же отдельно от узбеков им отмечается и найманы и даже "алтыбеки", выделять которых из обще-узбецкой массы нет оснований. А.Д. Гребенкин о туркменах Самаркандской области, которых он не выделяет от узбеков, пишет: "здешние туркмены составляют незначительную часть племени тока, а именно отделения казаяклы… (они) сравнительно недавние пришельцы округа, переселились сюда из местностей, занимаемых нуратинскими туркменами. Откуда и когда появились туркмены нуратинские? Зеравшанские туркмены говорят, что у них есть достоверное предание, указывающее на Туркестан, как на первоначальное место их жительства. Из под Туркестана туркмены двинулись на юг во времена Тимура и остановились в Нуратинской степи, откуда… и пришли в бассейн Зарафшана. Прикаспийские туркмены признают настоящими туркменами племени тока только казаяклов; туркмен же остальных трех отделений называют рабами". Перепись 1920 г. среди узбецких родов называет туркмен в двух волостях Джизакского уезда (Синтабской и Фаришской) и целом ряде Самаркансдкой. Все эти туркмены показали своим родним языком узбецкий, на вопрос о национальности отвечали: туркмен-узбек, и по внешнему виду и образу жизни ничем не отличается от окружающей узбецкой массы, хотя сохранили некоторые черты туркменской старины.

 

В ряду национальностей перепись помещает ходжа, мангыт и китайцев. Ходжа отдельной народностью никоим образом считаться не могут: это – особое звание, встречающееся среди всех народов, исповедующих Ислам. Вероятнее всего, что ходжа переписи – узбеки, но из осторожности лучше их отнести к незарегистрированным. Мангыт – узбецкий род, и включен в разряд узбеков без всяких оговорок. Перепись отмечает в 3 селениях Калькурганской волости Каттакурганского уезда 31 китайца, наличность которых не подтверждается другими источниками и весьма сомнительна. Конечно, эти китайцы могли быть случайными пришельцами, но вернее, другое объяснение: район, где переписью указаны эти китайцы, населен узбеками рода Китай (Хитай, хтай, ктай) и одно из трех населенных ими селений даже носит название Китайляр. Вероятно, при опросе произошло смешение китайцев с китаями, почему все эти "китайцы" включены в число узбеков. 

 

Арабы Самаркандской области говорят по-узбецки, в бытовом отношении почти не отличаются от узбеков, но сохранили особенности типа и предание о своем происхождении. Почему в согласии с другими исследователями мы выделяли их, как особую народность. Под именем "арават" переписью, очевидно разумеются те же арабы.

[Узбеки]

 

Гребенкин также описывал тех народов, которые отделились от основной народности и инкорпорировались в состав узбеков Заравшанского округа (ныне Самаркандской и Джизакскрй областей):

 

Въ округе живутъ узбеки следующихъ главныхъ родовъ: 

1) Тюаклы, 2) Мингъ, 3) Найманы, 4) Уйшуны, 5) Кутча, 6) Катаганъ, 7) Мангиты, 8) Сарай, 9) Багринъ, 10) Юсы, 11) Кыркъ, 12) Каракалпаки, 13) Кипчаки, 14) Ктаи, 15) Митаны, 16) Туркмены, 17) Джалаиръ, 18) Дурменъ, 19) Урганчи и 20) Тюркъ. Въ спецiальной части описанiя узбековъ мы, на сколько возможно, подробно разсмотримъ каждый изъ нихъ порознъ.

 

VI. Кутчи 

 

Кутчи говорятъ, что они выходцы изъ Кашгара, но, издавна живя между узбеками, утратили свой природный языкъ и говорятъ по узбекски. Ихъ типъ ничуть не напоминаеть то племя, языкъ котораго они уже успели усвоить. Цветъ ихъ лица темный, съ коричневымъ отливомъ, глаза черные и большiе, правильнаго прореза, борода густая, окладистая. Сами себя они называютъ “узбеками” и делятся на слелующiя четыре отделенiя: 1) Тогусъ-науча, 2) Ших-саятъ, 3) Моли и 4) Кашгари. 

 

Въ военной службе никто изъ нихъ не служиль. Грамотныхъ между ними нетъ. 

 

Кутчи заселяютъ 10 кишлаковъ. Число ихъ не простирается свыше 1,500 д. обоего пола.

 

XVI. Митаны. 

 

На западе отъ кипчаковъ и на севере отъ ктаевъ, поселились митаны. Территорiя ихъ, начинаясь отъ правого берега Акъ-Дарьи, раскинулась по Тусунскому ручью въ направленiи съ юго-запада на северо-востокъ, южная же часть, ограниченная арыкомъ Янчикентъ, имеетъ орошенiе изъ Акъ-Дарьи и вся засевается подъ искусственную поливку. 

 

“Мы пришли изъ Россiи”, говорятъ митаны, “мы ногаи, а не узбеки. У нас есть песни, въ которыхъ говорится о томъ времени, когда намъ хорошо жилось въ Россiи, а мы все-таки вышли изъ нея и пошли къ Самарканду”. 

 

Лицо митана, по нашему мненiю, больше всего напоминаеть татаръ. Беглые татары изъ Россiи всегда находятъ для себя радушный прiемъ въ этомъ роде. 

 

Митаны только въ последнее двадцатилетiе стали входить въ родственныя связи съ узбеками; до этого же времени они жили весьма замкнуто, не дружились и не роднились съ своими соседями. 

 

Незначительное меньшинство митанцевъ – полукочевые; остальные же – земледельцы, а все вообще ремесленники. 

 

Митанскiя женщины пляшуть и поютъ, но не при посторонныхъ мущинахъ. Жены ботатыхъ людей закрываются, а простонародье ходитъ съ открытымъ лицомъ. Дутаристы и певцы между митанцами очень уважаются; все ихъ песни старинныя. 

 

Митанцы – народъ смирный, войнъ не любятъ. Во время междоусобныхъ войнъ эмировъ съ ктаями, кипчаками и каракалпаками митанцы всегда старались оставаться нейтральными; поэтому, естественно, имъ доставалось отъ обеихъ воюющихъ сторонъ. 

 

Всего митанцевъ въ 29 деревняхъ не многимъ больше 10,000 душъ обоего пола.

 

 

XVII. Туркмены. 

 

Весь гористый северъ заравшанскаго округа, на западъ отъ Джюма-базара севернаго, занять туркменами. Здешнiе туркмены, сравнительно недавнiе пришельцы округа, переселились сюда изъ местностей, занимаемыхъ нуратынскими туркменами. Но откуда и когда появились туркмены нуратынскiе? Заравшанскiе туркмены говорятъ, что у нихъ есть достоверное преданiе, указывающее на Туркестанъ, какъ на первоначальное место ихъ жительства. Изъ-подъ Туркестана, по этому же преданiю, туркмены двинулись на югъ еще при жизни Хазретъ-султана, т.е. во времена Тимура, и остановились въ нуратынской степи, откуда медленно подвигались въ нуратынскiя горы, Акъ-тау и Кара-тау и перейдя черезъ нихъ, пришли въ бассейнъ Заравшана. 

 

Туркмены сеютъ: пшеницу, ячмень, тарихъ, кундуть, зыгиръ, хлопчатникъ и джугару. 

 

Мелкiй скотъ составляетъ главное богатство туркменовъ; между ними есть имеющiе по семи тысячъ головъ овецъ и козъ. Владеющихъ 1,000 овецъ насчитываютъ до 20. 

 

Туркмены выделываютъ алачу-челемъ, хорошiе ковры (этимъ занимаются исключительно женщины). Куржумы, попоны, армячину и кошмы, а также приготовляютъ керега, крутъ и масло. 

 

Истые туркмены живутъ въ юртахъ, считая жизнь въ сакляхъ за особенно жестокое наказанiе за грехи. 

 

 

Имеющихъ по три и по четыре жены – много, но большинство состоятельныхъ туркменовъ имеютъ только по две жены. 

 

Туркменскiе женщины не закрываются. Споры, драки, дележъ наследства и т.п. туркмены решаютъ безъ посредства казiевъ. 

 

Грамотныхъ между ними нетъ этотъ родъ всегда держалъ сторону эмировъ и служилъ въ ихъ коннице; но намъ неизвестенъ ни одинъ туркменъ, дослужившiйся до высшаго бухарскаго чина. 

 

Число туркменовъ округа весьма трудно определить. Ихъ не больше 4,000 и не меньше 3,300 душь обоего пола.

 

XX. Ургенчи 

 

Ургенчи пришли въ округъ изъ Хивинскаго ханства, при Шамуратъ-беке, и разселились въ немъ по разнымъ кишлакамъ катта-курганскаго отдела. 

 

Они слывутъ за хорошихъ мастеровыхъ, делаютъ арбы и разныя вещи изъ дерева; ткутъ бязь и занимаются земледелiемъ. Всего ургенчей до 700 душъ обоего пола.

 

P.S. Так автор описывал и другие племена. Например, каракалпаков, кипчаков, тюрков. О них уже написано в предыдущих комментариях.  

[Узбеки]

В Thursday, May 11, 2017 в 08:20, Yagli Canac сказал:

Нельзя относиться к списку 92 бовли илллат серьезно. это полумифический список, который сохранялась как традиция у дашти. узбеков. Этот список не говорит об этничности. Туда могли входит кто угодно, которые когда-то были в составе узбекских ханств. Тем более что их составляли некоторые муллы, которые особо то  в кочевниках не разбирались. Единственное этот список говорит, что все кыргызы, казахи, турки, туркмены входили в узбекские иллаты, наряду с остальными дашти. узбеками. например, в кокандском ханстве сартия и иллатия, так вот в этот иллат входили кыргызы, турки, казахи. поэтмоу список чисто говорит о стороников дашти.узбеков или этих ханств.

 

В списке узбекских племен упоминаются названия современных народов. Например, киргиз, каракалпак, туркмен, калмык итд. Но это не современные нации (Хорошхин немного передергивал). Предки современных киргизов или туркменов не входили в состав узбеков. Речь идет лишь о тех туркменах, каракалпаках и других, которые жили в Бухарском эмирате и в силу своего меньшинства вошли в состав узбеков как узбекское племя:

 

 

Калмыки, зеравшанские киргизы, афганские казахи, туркмены, каракалпаки, арабы среднеазиатские – это названия племен, которые, видимо, отделились от основной народности и инкорпорировались в состав узбеков. 

 

С.Абашин в одной из своих работ отмечает, что: 

 

"В Бухаре существовал квартал Калмок, где жили "калмоки", которые принадлежали к военному сословию "сипох" (Сухарева О.А. Бухара. XIX – начало XX в. С.137). Е.Мейендорф, который посетил Бухару в начале XIX в., писал, что "…В Бухаре живет несколько сот калмыков, некоторые из них владеют землей вокруг города, но большинство – военные…", и они "…почти совсем забыли свой язык и между собой говорят по-татарски; их можно узнать только по физиономиям. Они известны своей храбростью, восприняли обычаи узбеков и живут среди них в особых селениях в Мианкале и других районах Бухарии…"; всего их около 20 тыс. человек (Мейендорф Е.К. Путешествие из Оренбурга в Бухару)".

 

М. С. Андреев о туркменах сообщает следующее (1921 г.):

 

Очень любопытные сведения о туркменах, найденных экспедицией в небольшом числе в Самаркандском уезде и в довольно значительном количестве в северной части Катта-Курганского уезда, где имеется целая волость (Накругская) исключительно населенная туркменами. Кроме того, туркмены найдены мною еще в сев. западном конце Нуратинских гор, являясь самым крайним известным местонахождением туркмен в этом направлении. Туркмены, проживающие в Самарк. обл. подверглись сильному узбекскому влиянию и притом в такой степени, что обычно они сами склонны считать себя за один из узбекских родов (между прочим, туркмены, как один из узбекских родов показаны в перечне последних Ханыковым в его описании Бухарского ханства, согласно сведениям из «Насаб-Нама-i-Узбекия» генеалогической таблицы узбеков, найденной им в Бухаре). Среди туркмен попадались экспедиции старики, помнящие слышанные ими предания, что они являются осколками туркменского народа, проходившего когда-то этими местами. «Мы происходим от одного прадеда Эрсари», говорили, старики в одном месте. –  «Те, у которых было много скота, прошли дальше, уйдя и те земли, где находятся сейчас туркмены, а не имевшие скота остались здесь и занялись земледелием». 

 

Несмотря на упомянутое сильное влияние окружающих узбеков, эти туркмены, подчинившиеся в значительной степени узбекскому быту, все же сохранили и некоторые свои особенности, позволявшие их отличить от узбеков. Помимо чисто физических расовых признаков (несколько более высокой рост, разница в типе лица, строения тела и пр.) по которым туркмены легко отличают даже незнакомых им туркмен среди узбеков, их язык тоже немного разнится от узбекских наречий. До самого последнего времени среди туркмен Самаркандской области сохранялись характерные туркменские певцы-бахши и сазандары. Еще и сейчас, по словам встреченных экспедицией туркмен в соседней бухарской полосе жив известных бахши Джалгаш. Было бы очень желательно, конечно, поскорее записать его песни и предания как одного из самых последних хранителей эпоса и сказаний этих самых северо-восточных представителей широко раскинувшегося туркменского народа. Туркмены Самаркандской области делятся на несколько родов: куз-тамгали, сары-туркман, канжагали, кизил-уллур ук. 

 

От узбеков, в числе прочего, эти туркмены отличаются также уменьем выделывать ковры.

[Узбеки]

Гребенкин о зарафшанских каракалпаках, которые вошли в состав племенных узбеков:

 

 

XIII. Кара-калпаки

 

У кара-калпаковъ заравшанского округа существуетъ преданiе, что они первоначально обитали въ Ургенче, т.е. въ Хивинскомъ ханстве. Около 200 летъ тому назадъ, влiятельныя лица ихъ рода, считавшiя себя прямыми потомками Чингисъ-хана, вступили въ распрю съ султаномъ Нiязомъ, ханомъ ургенчскимъ. После долгихъ междоусобныхъ войнъ, они были побеждены и, съ своими приверженцами, откочевали изъ Хивинскаго ханства къ Акъ-мечети, откуда двинулись: на Туркестанъ, Чимкентъ, Ташкентъ, Чиназъ, Джизакъ, и, летъ 100 тому назадъ, достигли береговъ Зеравшана.

 

На столько справедливо это преданiе, пока еще трудно решить; однако оно имеетъ за себя то обстоятельство, что остатки этого рода мы видимъ по всему вышеочерченному пути. Но, насколько намъ известно, нигде кара-калпаки не составляютъ самостоятельнаго сильнаго рода: везде въ названныхъ местахъ они являются какъ будто оторванными отъ целаго частями, везде они поглощены окружающими ихъ тюркскими родами и въ некоторыхъ местахъ уже успели присоединиться къ более сильнымъ изъ нихъ. Въ большинстве случаевъ, другiе тюркскiе роды везде смотрятъ на кара-калпаковъ какъ на чужихъ. Какъ кочевники, обладатели стадъ, кара-калпаки, во время своего движенiя по при-сыръ-дарьинскимъ землямъ, не могли существовать рядомъ съ большими, сильными кочевыми родами: такiе роды отбивали у нихъ скотъ и лишали ихъ самыхъ необходимыхъ условiй для кочеванiя. Обедневшiе отъ баранты, кара-калпаки принуждены были искать пахотныхъ местъ, а те изъ нихъ, у которыхъ сохранилось достаточное количество скота, продолжали кочевать. Въ округъ изъ кара-калпаковъ сначала пришли только одни родовитые и богатые, въ сравнительно незначительномъ количестве. Остальные кара-калпаки мало по малу подвигаясь къ долине Зеравшана, о которой доходили до нихъ слухи, какъ о мало-населенной, и, по прибытiи сюда, селились между раньше прибывшими своими родичами. Такiя переселенiя продолжались до 1840 г. Эмиграцiи эти, прибывшiя изъ подъ Чиназа и изъ за Чирчика, еще свежи въ памяти жителей Мiанкана. 

 

Подвигаясъ перекочевками сперва на востокъ (отъ Акъ-мечети), а потомъ на югъ (начиная съ Чимкента), кара-калпаки уходили изъ местъ, занятыхъ сильными родами, и всегда старались держаться оседлыхъ местъ. Они настолько утратили свою силу, что не могли уже, по киргизскому выраженiю, разгуливать по безпредельнымъ степямъ, подобно вольному ветру. Они нуждались въ такой опоре, которая бы признавала ихъ права на свободное существованiе, не смотря на ихъ численную слабость: такую опору они находили только тамъ, где было оседлое населенiе, где царили беки и казiи. Необходимость держаться оседлаго населенiя дала имъ возможность присмотреться къ условiямъ этой жизни, постепенно сыкнуться съ ней, и облегчила для нихъ переходъ отъ кочеванiя къ полу-оседлости. А къ такому переходу они вынуждены были силою обстоятельствъ, вследствiе отсутствiя у нихъ матерiальной, численной силы. Отсутствiе этой силы заставило кара-калпаковъ идти въ такiя места, где недостатокъ этотъ не былъ бы очень заметенъ. Только въ Мiанкане, въ стране сгрупированiя обломковъ отъ большихъ узбекскихъ родовъ, кара-калпаки почувствовали себя дома; только тутъ они могли войти въ сношенiя съ разноименными съ ними тюркскими родами, какъ равные съ равными.

 

Далее Мiанкана на югъ кара-калпаки не распространялись. Здесь они прiобрели себе друзей въ кипчакахъ, около которыхъ и поселились. 

 

 

Войны съ эмиромъ Сеидомъ, въ которыхъ принимали участiе кара-калпаки, какъ союзники кипчаковъ и ктаевъ, въ конецъ разорили ихъ и заставили обратиться къ оседлости и приняться за хлебопашество. Къ этому роду занятiй побуждало также кара-калпаковъ начавшееся въ то время возрастанiе Самарканда и налогъ “кошь-пуль”, установленный Шамуратъ-бекомъ.

 

Правда, что и до этихъ войнъ уже были между ними оседлые, но все-таки въ весьма незначительномъ количестве. Съ обрашенiемъ кара-калпаковъ въ земледельцевъ, стали появляться вокругъ ихъ кибитокъ рощи, войлокъ заменился камышемъ, воду начали собирать въ арыки, рыть отводныя канавы для стока оросившей поля воды (кара-су), высушивь болота озера, уничтожать колючку и камыши. Кара-калпаки потратили много времени и труда, старясь сделеть свою территорiю вполне годною для земледелiя; но и до сего времени они не вполне достигли этой цели. И теперь еще не все болота осушены, завалены землой. Богатая ирригацiонная система ихъ земли еще не получила законченности. 

 

Где кибитки кочевниковъ, тамъ находятся теперь дворы землевладельцевъ, – почему каждый кара-калпакскiй кишлакъ, по разбросанности своихъ дворовъ отдельными группами, более всего напоминаетъ стоянку кочевниковъ.

 

Средне-азiатская деревня по большой части, если не исключительно, представляетъ сплошной рядъ дворовъ и сакелъ, вокругъ которыхъ находятся пахатныя земли. У кара-калпаковъ же деревни состоятъ изъ совершенно изолированныхъ хутуровъ (рабатъ), разбросанныхъ на 10 квадрат.верстахъ.

 

Въ рабатахъ живутъ по несколько, не всегда родственныхъ между собою, семействъ, въ камышевыхъ, редко войлочныхъ юртахъ и еще реже въ сакляхъ. 

 

Территорiя кара-калпаковъ, начинаясъ на юге отъ правого берега Заравшана, тянется почти прямо на северъ и, чрезъ западную половину Годунъ-тау, доходитъ до севернаго Джума-базара. 

 

Кроме земледелiя, кара-калпаки занимаются деланiемъ кереговъ (у нихъ много рощъ), плуговъ, граблей, рукоятокъ для текменей и айбалтъ; ткутъ патлакъ, мохнатые ковры; женщины ихъ ткутъ изъ хлопка весьма тонкiя нитки для адряса, делаютъ фитили для огнестрельнаго оружiя и сбиваютъ кошмы. Богачей между иллюбаями (кочующими) изъ этого рода нетъ: самые ботагые имеютъ до 2,000 головъ мелкаго скота и до 50 человекъ имеютъ отъ 150-200 овецъ.

 

 

Лошади кара-калпаковъ уступаютъ только наймановскимъ. 

 

Съ другими узбекскими родами кара-калпаки вступаютъ въ бракъ редко, а съ таджиками никогда. 

 

Этотъ родъ всегда шелъ противъ эмировъ бухарскихъ. Но тем не менее онъ входилъ въ составъ родовъ, поставлявшихъ воиновъ для эмировской армiи. Военноначальники эмировской армiи говорили: кара-калпаковъ можно набирать въ конницу, но доверять имъ нельзя.

 

Всего кара-калпаковъ до 15,000 душъ обоего пола. Они заселяютъ 37 кишлаковъ. 

[Узбеки]

В Wednesday, May 10, 2017 в 18:17, кылышбай сказал:

я так понимаю эти каракалпаки влились в состав узбеков поздно и байсунские конграты к каракалпакам отношения не имеют?

 

Кармышева. Конгираты: