Татаринцев Б.И.
ЭТИМОЛОГИЯ ТЮРКСКОГО НАЗВАНИЯ БОГАТЫРЯ
(batur... ~ baγatur...)
Судьба слова batur... ~ baγatur... — довольно сложная, поскольку название богатыря, героя, неоднократно заимствовавшееся и «перезаимствовавшееся», прошло через освоение самыми разными языками. Этот процесс, характерный и для других титулов, здесь проявился в значительно большей степени, что, по-видимому, обусловлено самой семантикой изучаемого слова, которое хотя и служило титулом, но в этом качестве встречается только в единичных случаях — в основном в древнетюркских памятниках. К значению титула (причем неясно, какого именно) примыкает семантика имени собственного (мужского) — «эпитет народных богатырей» и «витязь». Преобладающей, однако, является семантика положительной оценки личности. Обозначение человеческих качеств категориально принадлежат как к существительным ("герой, богатырь, храбрец, удалец, силач, борец, победитель"...), так и к прилагательным ("отважный, решительный, мужественный, героический, сильный, бравый, удалой, видный, знатный, властный"...) [1. С. 82]. Слова, несущие подобные характеристики, как правило, заимствуются весьма активно. Именно поэтому применительно к тюркским языкам преобладающим является мнение об иноязычном (иранском или монгольском) происхождении слова batur... ~ baγatur....
Версия об иранском происхождении batur — наиболее ранняя. Существуя в различных редакциях, она «в последнее время не встречает сочувствия» [1. С. 83]. Правда, в работах последних лет можно встретить утверждения, что др.-тюрк. batur "богатырь" является иранским заимствованием [2. С. 67]. Однако в целом, с учетом современных исследований (Г. Дёрфера, в частности), это предположение следует считать исчерпанным, хотя бесспорным фактом является наличие в некоторых тюркских языках более позднего — вторичного заимствования слов из иранских языков (в частности, из персидского) в форме типа bahadur ~ bahadyr... [1. С. 82, 84].
У монгольской версии происхождения batur ~ baγatur сторонников намного больше [1. С. 82—83], и о том, что это монголизм, порой пишется, как о бесспорном факте. А между тем слово не имеет собственно монгольской этимологии, и некоторые материалы показывают, что в монголоязычной среде оно появилось довольно поздно, причем первоначально, по одним данным, как элемент собственных имен, а по другим, — как титул, или, точнее, — «как один из титулов степного аристократа, [обозначающего, в частности] главу рода или племени» [3. С. 313;4. С. 240]. Однако если проследить, пользуясь текстом «Сокровенного сказания», родословную Чингизхана, то прибавление к имени (титула) ba`atur отмечено только у потомков Бодончара [5. § 43 и след.], предка Чингизхана в девятом колене, родившегося, возможно, в конце X в. [6. С. 100].
Часть сторонников гипотезы, предполагающей монгольскую этимологию, по-видимому, в той или иной мере осознает ее недостаточную доказательность. Поэтому, полностью не отказываясь от этой версии, некоторые исследователи предлагают ее более современную редакцию: монгольские языки практически были лишь посредниками, через которых слово вошло в тюркские языки. При этом, по мнению одних, первоначальным источником batur ~ baγatur был язык гуннов, а по мнению других, — язык жужаней (аваров) [3. С. 323; 7. С. 370]. Так, во втором томе известной монографии Г. Дёрфера утверждается, что рассматриваемое слово проникло из жужанского в монгольские, а из них — в тюркские языки; в указателе же к четвертому тому названной монографии вариант baγatur приводится как монгольское слово, восходящее к тюркскому, а batur — как собственно тюркское [8].
Думается, что монгольская версия, даже в ее «посреднической» модификации, выглядит в целом недостаточно аргументированной, хотя непосредственно из монгольских источников слово, по-видимому, поступило в ряд тюркских и нетюркских языков. Однако, на наш взгляд, можно предположить, что первоначально оно появилось в тюркских языках, откуда проникло в монгольские.
Если batur ~ baγatur действительно бытовало в языках гуннов или жужаней (что также пока не установлено), то это еще не является решающим доказательством его нетюркского происхождения. Согласно Э. В. Севортяну возможное бытование рассматриваемого слова у гуннов (хунну) — не тюркский и даже не «алтайский», можно допустить, что batur ~ baγatur могло быть тюркским заимствованием. Как видим, мнение Э. В. Севортяна относительно тюркской этимологии слова batur ~ baγatur достаточно обоснованно.
В современных тюркских языках языках, исключая явно вторичные иранские заимствования, интересующее нас слово сохранилось в основном в двух вариантах, различающихся по признаку «долгота» — «краткость» гласного: bätur ~ bätyr и batur ~ batyr… Ряд исследователей считает долгим гласный и в др.-тюрк. batur. Э. В. Севортян к древнетюркским формам относит также туркм. диал. ба:тыр (*<ба:тур). Долгий гласный в них едва ли вторичный, поскольку, например, «в туркменском [интервокальный] -F- вообще сохраняется». Далее говорится о том, что «формы с кратким корневым гласным -a- (батыр, батур) связаны с туркм. ба:тыр и первоначальная долгота гласного в них в дальнейшем закономерно исчезла» [1. С. 84].
Таким образом, хотя исследователь разделяет традиционную точку зрения, согласно которой baγatur представляет собой «полную» (следовательно, более раннюю), а batur — «стяжательную» (позднюю) разновидность слова, получается, что практически основная часть современных вариантов слова, а также его «древнетюркские формы» в своем развитии не связаны непосредственно с вариантом baγatur. Ясно, однако, что долгота гласного («первичная») в туркменском языке имеет, скорее всего, иную природу, чем в ряде других ТТ языков типа сибирских (тув. маадыр, реже — баадыр, алт. баатыр, якут. баатыр ~ боотур) и киргизского баатыр, где преобладают вторичные долготы, восходящие, в частности, к комплексу -aγa-. Среди этих соответствий могут быть и монголизмы — как старые, восходящие к варианту типа ст.-письм. монг. baγatur, так и, вероятно, более новые, долгие гласные которых воспроизводят соответствующие звуки слов современных монгольских языков (ср. монг. баатар). Вместе с тем здесь вполне вероятны и собственно тюркские слова, восходящие к тюркскому варианту baγatur. Отграничить же случаи заимствований от исконных слов в этой ситуации очень сложно.
Возможно, в отдельных языках и варианты с кратким гласным первого слога также могут быть возведены к звуковому комплексу -aγa- (через стадию долгого гласного, подвергшегося сокращению), но определить такие случаи довольно трудно. Так, А. М. Щербак уверенно относит хакас. матыр "герой" к монгольским заимствованиям, возводя его к ст.-письм. монг. baγatur [10. С. 83]. Сходная точка зрения высказывается и некоторыми хакасскими исследователями, однако она вызывает возражение в том плане, что подобные слова «рискованно относить к монголизмам», поскольку они «могли сохраниться в хакасском языке еще с древнетюркского времени, а в сам монгольский язык попасть как тюркизмы» [11. С. 13].
В тюркских языках имеютя варианты слова с комплексом -aγa- (интервокальный согласный иногда выступает в иных модификациях), но очень часто это вторичные заимствования. Среди этих последних существуют и такие, которые могут быть возведены и к русскому «богатырь» (тюркизму или монголизму в русской лексике) [12].
К их числу принадлежит якутское (отмеченное Э. К. Пекарским наряду с баатыр ~ боотур) baγatȳr ~ buγatȳr ~ buoγatȳr ~ buχatȳr "богатырь", "силач". Не исключено, что не с древним (тюркским или монгольским) baγatur, а с русским «богатырь» связаны и такие соответствия слова, как шор. baγaityr "богатырь, герой" [14. С. 1133] и алт. диал. (по Вербицкому) пагатыр "герой", "победитель". За пределами тюркских языков нечто подобное наблюдается в языках тунгусо-маньчжурской группы, где наряду с формой типа бäтур, бäтор, батуру и прочими отмечены эвенк. баґатыр "богатырь", багади (багатир, букатûр) "богатырь", "сильный, большой" и эвен. бaγтир (бaγатир, бaγтър) id. [15. С. 46; 16. С. 61—62], вероятно, также заимствованные из русского языка (частично через якутский? Ср. букатûр и buχatȳr) [17].
Можно полагать, что вариант baγatur в целостном виде в современных тюркских языках не сохранился или, по крайней мере, дошел в основном в явно вторичных видоизменениях. Создается впечатление, что этот вариант был в значительной степени архаизмом уже у древних тюрков (в широком смысле слова). В дошедших до нас источниках это титул (или его часть) и собственное имя (часть его), но похоже, что и в этом качестве вытесняемые вариантом batur (или bätur), о чем свидетельствует, например, тот факт, что в одном и том же источнике отмечено имя (и титул?) в формах baγatur čigši и batur čigši [18. С. 77, 89].
Возникает вопрос, насколько же оправданно традиционное представление о первичности baγatur и вторичности batur? Имеющиеся материалы свидетельствуют, что варианты batur и baγatur сосуществуют с глубокой древности, причем в наиболее ранних — гуннских (хунну) источниках наличествует (в иероглифическом написании) слово pah-tu-tu, pa-tu-tu, pa-tu (badutu, badu) "храбрый, смелый", сближающееся как с baγatur, так и с batur (Г. Дёрфер предпочитает видеть именно последнее). [7. С. 368-369].
Но если это действительно так, то оказывается, что batur, может быть, даже древнее baγatur. Во всяком случае, можно допустить, что различие форм по степени древности здесь нерелевантно и batur, скорее всего, не является результатом стяжения комплекса в baγatur. К baγatur не сводимо и туркм. bätyr, поскольку вторичные долготы, восходящие к комплексам с интервокальным согласным, для туркменского мало характерны [19. С. 763], и, надо полагать, в этом случае мы имеем дело не с исключением, а с общим правилом. Следовательно, помимо baγatur и независимо от него существовал вариант batur (bätur).
Существовали ли между batur ~ baγatur какие-либо конкретные различия в семантике, сказать трудно. Baγatur, как нам представляется, в большей мере, нежели batur, тяготеет к сфере титулов и личных имен. Но такое представление может быть результатом аберрации, порожденной скудностью языкового материала. Не случайно поэтому существуют версии о происхождении batur ~ baγatur, возводящии его к словам именно такого типа. Так, по Дж. Клосону, baγatur «почти наверняка (almost certainly) по происхождению является гуннским собственным именем, а точнее, именем второго шаньюя (правителя) хунну, чье имя транскрибировалось по-китайски как Mao-tun, что в древнекитайском выглядело приблизительно как mog-tun, причем слово встречается только однажды — в ранний период» [3. С. 313]. Неясно, однако, каким образом это имя собственное превратилось в нарицательной — в названии героя, богатыря, в результате каких структурных или фонетических преобразований из mao-tun или mog-tun могла появиться (пусть даже первоначально в монгольских языках, как полагал исследователь) словоформа baγatur. Убедительнее, на наш взгляд, выглядит ранее приводимое сопоставление batur ~ baγatur с гуннским badutu, badu, фонетически и семантически гораздо более определенным и близким к рассматриваемому слову.
Г. Дёрфер почти одновременно с Клосоном утверждает, что baγatur восходит к древнему жужанскому титулу, который китайскими источниками представлен как mo-γo-du [7. С. 56]. По Менгесу, этот титул обозначал великого вождя у (протомонгольских) шивей.
Возможно, слово с такой семантикой, характерной для соответствий batur ~ baγatur, восходило к подобному титулу, хотя более вероятным представляется обратный путь развития: от слова с определенной семантикой к титулу, как это и наблюдается во многих случаях. Нельзя также не учитывать, что в китайском иероглифическом написании фонетический облик слов (особенно некитайских) заметно искажался, и сближение mo-γo-du именно с baγatur не является единственным. В частности, К. Менгес этот и подобные титулы сближает с древнетюркским титулом baγa "a tribal dignatory", считающимся иранским заимствованием [20. С. 73—78].
В установлении этимологии слов batur ~ baγatur несомненный шаг вперед сделан Э. В. Севортяном. Он приводит в качестве гомогенных с рассматриваемым словом к.-калп. батын (batyn) "смелый, решительный" и (предположительно, поскольку считает здесь вероятным арабское влияние) каз., кирг., к.-калп. батыл (batyl) "смелый, отважный, дерзкий". Из этого сопоставления делается вывод: «Формы ба:тыр ~ батыр ~ батур и батын, возможно, также батыл, позволяют выделить в них общую часть бат, за вычетом которой оставшиеся элементы можно было бы рассматривать как аффиксы» [1. С. 84]. Эти сближения в целом обоснованны, но недостаточны, и «общая часть бат» остается неясной.
Неоходимо уточнить, что к словам типа batyl может быть добавлено уйгур. batil (с той же семантикой, что и у batyl), причем в словаре оно, в отличие от своего омонима batil "пустой", "тщетный", не имеет указания на арабское происхождение [21. С. 185]. В уйгурском отмечен также глагол batni- ~ batna- "сердиться", вероятно, образованный от *batin (ср. batyn). (В семантическом плане ср. якут. bätyr ~ bo:tur, употребляющееся преимущественно в значении "сердитый, свирепый", откуда глагол bätyrγä- ~bo:turγä- разгорячиться, вспылить (о человеке)", "рассвирепеть (о звере)", а также диал. bätyr "неручной, дикий, резвый": bätyr taba "неручной олень") [22. С.47—48; 23. С. 56].
В киргизском, казахском и каракалпакском языках имеется глагольная основа бат- со значением "осмеляться, дерзать" [1. С. 78—79], считающаяся одним из значений общетюркского глагола бат- "погружаться: тонуть" и т. п. Его соответствие в азербайджанском языке имеет значение "осилить, одолеть, пересилить".
По мнению Севортяна, «объединяющее, обобщающее значение глагола бат- можно определить как "входить во что…". Положим, что это допустимо (ср. также нечто подобное у глагола gir- ~ kir- "входить, сходить, спускаться…", "наступать, нападать, бросаться, вступать в бой, быть в ярости" (о верблюде) ) [24. С. 47—48], но не менее вероятна и контаминация двух различных глаголов: bat1 "погружаться" и прочее и bat2 "осмелиться", на что косвенно указывают производные формы. Так, судя по словарным статьям, в киргизском языке форма возвратного залога от bat- (batyn-) означает только "осмеливаться, дерзать, рисковать", а ее структурный коррелят в узбекском (botin-) "осмеливаться, посметь, решаться (на что-либо)" не имеет прямого соответствия в смысловой структуре узб. bot- "погружаться…". Кроме того, глагол bat- "тонуть" в туркменском языке, в отличие от batyr (bätyr), имеет краткий гласный.
Так или иначе, искомая производящая основа слова batur является скорее всего, глагольной основой bat- "дерзать, осмеливаться", а batur разложимо на bat-(u)r, где аффикс -r по происхождению — аффикс причастия аориста. С его помощью образуются имена со значениями признака, носителя процесса и т. д. [25. С. 340 и след.]. Таким образом, batur ~ batyr обозначает смелого, дерзкого человека, причем первичными здесь, возможно, являются признаковые значения (см. выше).
Происхождения варианта baγatur Э. В. Севортян, к сожалению оставляет без внимания. Он лишь упоминает о некой неясной основе баґат, которую вычленяет в ряде примеров из тунгусо-маньчжурских языков.
Некоторые данные свидетельствуют о том, что глагольная основа bat- "дерзать…" может быть членима; ср., в частности, тат. baz- "проявлять смелость", "сметь, осмеливаться, дерзать", bazyn- "дерзать, отваживаться, показывать решимость, отвагу, рисковать", а также bat- и batyn-. Глагол baz- "сметь, решаться" в словаре В. В. Радлова, кроме татарского, отмечен еще в узбекском [14. С. 1549], но фактически ареал его шире [26. С. 209]. Различия bat- и baz- едва ли могут быть интерпретированы как фонетические. Они, скорее, носят структурный характер: -t- и -z- в тюркских языках являются аффиксами понудительного залога, а вданном случае могут представлять и более раннюю, «дозалоговую», стадию развития этих формантов, когда они, как предполагается, имели семантику интенсивной многократности действия [27. С. 210—211] (возможно, с преобладанием компонента интенсивности). Подобная семантика ощущается как в глаголах bat- и baz-, так и в туркменском имени bat- (bät-), вероятно, представляющем собой коррелят к глагольной основе bat- (* bät-?) "размах, разлет, скорость, сила движения; взмах, взлет, сила, мощь" (ср. также batly (bätly) "бурный, сильный, размашистый, громкий").
Все это позволяет говорить о реальности глагольной основы *ba-, имеющей, возможно, значение "быть высоким", "занимать высокое положение", "выделяться (размерами, силой и т. д.)" и входящей в состав хакас. pa-χ- "залезать (вверх)", "взбираться", алт. Диал. (по материалам Вербицкого) pa-q- "лезть вверх (на гору, на дерево)", где q- > χ — также аффикс интенсива.
Э. В. Севортян, приводя алт. диал. paq- в статье, посвященной общетюркскому глаголу bag- "смотреть", отмечает, что семантика этого слова, как и некоторые другие «изолированные значения», представляется отдаленной от основного значения [1. С. 39]. Это сомнение вполне оправданно как в данном случае, так и в отношении азерб. baχ- "соперничать" и, естественно, переносного значения алт. диал. paq- ("усердствовать"), которое почему-то оказалось оторванным от его прямого значения и не попало в число сомнительных «изолированных значений» [1. Пп. 11 и 13]. Вполне очевидно, что baq- "смотреть", с одной стороны, и глаголы с указанной интенсивной семантикой — с другой, гетерогенны.
Ряд слов тюркских языков можно считать производными от глаголов типа paq- ~ baχ- или, по крайне мере, гомогенными с ними. Таковы др.-тюрк. baqu "гряда холмов", с.-югур. paqa "мускулы руки (выше локтя)", узб. (уст. книж.) baquč "сильный, могущественный", чагат. baqur "большой" и baquj "старейшина племени" [14. С. 1442, 1443], кирг. baqyj "быть громадным" (baqyjγan žigit "здороовенный джигит"), возможно, общетюрк. baqan ~ baγan "столб", "колонна" и некоторые другие [28].
На основании анализа некоторых производных можно говорить о существовании именной основы *baq- ~ *baγ, образованной от *ba-: др.-тюрк. baqlan (baq-la-n) qozy "упитанный ягненок", кирг. (-каз.) [14] baγ-la-n "большого роста и толстый" (baγlan qozy "большой и жирный ягненок"), к.-калп. baγlan "упитанный баран" и т. д.; ср. также туркменские композиты типа baγγojun "откормленный скот", baγovlaq "козленок (откормленный дома)". Встречается и глагольная основа baγ- "высовываться", что, однако, не вполне эквивалентно немецкому переводу слова bervorstehen ("выступать, выделяться") [14. С. 1447]. Можно предположить и существование глагола *baγ γ/a с подобной же семантикой: кирг. bärlan (?*baγarlan) "чваниться, мнить о себе" и, возможно, bär ~ bäryn "охотничьи названия ловчей птицы — помеси балабана с сапсаном", bärčyn "беркут (после седьмой линьки)". Ср. также якут. (уст.) baγydyj "кичиться, зазнаваться". Последнее свидетельствует о глагольной основе *baγa-t- (~ *baγy-t-) "сильно, резко выделяться среди других (с положительной стороны)" [29], структурно параллельной ранее выявленной *ba-t-, от которой, вероятно, и возникло слово baγatur, где - (u) r — тот же формант, с помощью которого образовалось и batur.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы на букву «Б». М., 1978.
2 Кононов А. Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников VII—IX вв. Л., 1980.
3 См.: Clauson, G. An Etymological Dictionary of Pre-Thirteenth-Century Turkish . Oxford, 1972.
