Перейти к содержанию

Alia

Пользователи
  • Постов

    86
  • Зарегистрирован

  • Посещение

Весь контент Alia

  1. Переделала. Простите, если не очень высокохудожественно получилось
  2. Ирек Биккинин. Поэзия Золотой Орды Так называется сборник переводов избранных образцов золотоордынской поэзии XIV века, вышедший в серии «Восточная коллекция» в Москве. Это первая публикация средневековой татарской поэзии в переводе на русский язык. Известный татарский поэт и переводчик Равиль Бухараев перевел на стихи и отрывки из поэм известных средневековых татарских авторов – Кутба, Хорезми, Хисама Кятиба, Сайфи Сараи. Здесь также размещены переводы отрывков из поэм двух неизвестных авторов того же времени. Для читателей-мишарей особый интерес представляют имена Кутба и Сайфи Сараи. Татарские литературоведы, исходя из анализа их тестов, считают их авторами мишарского происхождения. Наиболее известная поэма Кутба, “Хосров и Ширин”, была написана им в 1337-1339 гг. в подражание одноименным поэмам Низами (на азербайджанском) и Фирдоуси (на фарси). Кутб сократил сюжет и переиначил его в реалиях Золотой Орды. Часть действия поэмы происходит в городе Мухша (Наровчат), которая с 1312 по 1320 год была столицей Золотой Орды. Затем хан Узбек построил новую столицу, рядом с нынешним Саратовом, и перебрался туда. В Мухше остался править его старший сын Тинибек. Молодой поэт Кутб, видимо, был одним из местных татар-мишарей, получивших образование в Мухше, где в начале XIV века был центр науки и искусств всего государства. История любви Тинибека и его жены Малики (первое имя Ануширван, она дочь шейха Али, брата основоположника иранской династии Джалаиров шейха Бозарыга), стала основой для поэмы Кутба. Наследник трона Золотой Орды Тенибек с женой в 1337 году уехал из Мухши в Белую Орду (нынешний Казахстан), чтобы править там (1337-1340). Кутб остался в Мухше и писал там поэму, посвященную Тенибеку и Малике. В этой поэме 90 глав, включающих 4700 бейтов. В главе «Восхваление Малике Хан-Малик» поэт восхищенно называет жену Тенибека «украшением трона в государстве Ак-Орда» («Ак Орда доулати ул тахт курки»). После завершения поэмы Кутб поехал в Сыгнак, столицу Белой Орды, чтобы вручить ее Тенибеку и поступить к нему на службу. В 1340-42 гг. Тенибек возглавлял золотоордынские войска, действовавшие в Чагатайском улусе. После смерти отца, Узбек-хана, в 1342 году Тенибек стал десятым ханом Золотой Орды и поехал в столицу, чтобы сесть на трон. Однако по пути туда он был убит в Сарайчике людьми его среднего брата Джанибека, который в итоге стал одиннадцатым ханом Золотой Орды, убив предварительно младшего брата Хызрбека. После этого судьба прекрасной Малики и мишарского поэта Кутба неизвестны. Сайфи Сараи (1321-1396), «самый тонкий и изящный поэт Золотой Орды», как о нем пишет поэт Равиль Бухараев, родился в городе Камышлы (где он располагался, неизвестно). Сараи жил и писал в Сарай-аль-Джадид, в столице Золотой Орды, много путешествовал по стране. Его самый известный труд – поэма «Гулистан бит-тюрки». В 1346 году, в период расцвета, страну поразила страшная чума. Затем началась «великая замятня» (1359-1380) – за 20 лет 16 ханов сменили друг друга - большинство были убиты своими же родственниками в борьбе за власть. Многие золотордынские поэты, ученые бежали в спокойный тогда Египет, где правили мамлюки, говорившие на том же кипчакском языке и собиравшие к себе ученых и поэтов как из Золотой Орды, так и североафриканских стран, а также мусульманской Испании, на которую яростно нападали христиане, уничтожая один за другим мусульманские княжества. Сараи уехал в Египет после 1380 года, когда Тохтамыш восстановил единовластие в Золотой Орде, однако начинала назревать большая война с эмиром Тимуром. В Египте Сараи работал в султанской канцелярии. Второе по значимости известное произведение Сайфи Сараи, “Ядкарьнамэ”, уже было написано в Египте. Есть еще несколько сохранившихся менее известных произведения Сараи. В его поэме «Сухейль и Гульдурсун» (1394), посвященной трагической судьбе возлюбленных – шахской дочери Гульдурсун и пленного золотоордынца Сухейля, есть такие строки: Сухейля в цепях мимо сада вели… Душа Гульдурсун словно взмыла с земли: Узнала любви притяженье душа, Землей вокруг Солнца круженье верша. Она полюбила, в мечтанье своем Себя видя – розой, его – соловьем. Таким образом, Сараи пишет о вращении Земли вокруг Солнца более чем за 150 лет до Коперника, как общеизвестном факте. Очевидно, что Сайфи Сараи не был великим астрономом, но лишь следовал тому научному пониманию мира, которое к тому времени уже несколько веков существовало в исламе. Эта трагическая поэма «Сухейль и Гульдурсун» написана после окончательного разгрома блестящей городской культуры Золотой Орды фанатичными войсками среднеазиатского эмира Тимура. Именно тогда прекратил свое существование город Мухша, тогдашний центр мишарских земель. И вполне возможно представить, что этот Сухейль был нашим земляком, жившим в самой Мухше или где-нибудь недалеко от Мухши, на территории нынешней Пензенской области или Мордовии (Bertugan Nr.12, 2007. www.bertugan.de)
  3. Здесь я с моими учениками в Китае. Первая фотография слева вверху. Найдите меня ! http://www.tatary1.narod.ru/photoalbum.html
  4. С благодарностью Иреку Биккинину, приславшему текст баита на татарском языке, его запись в исполнении Карима Долотказина и фотографии. Баит «Абдельмян купич» связан с двумя татарами из Мордовии Абдуллой Кротовым и Каримом Долотказиным. Абдуллу Кротова (1919.- 2004) называли «Татарский Гомер из Большой Поляны». Будучи слепым от рождения, но обладая тончайшим музыкальным слухом и феноменальной памятью, он запомнил и сохранил для потомков более 50 старинных песен татар-мишарей. Абдулла Кротов исполнял баиты, посвященные историческим и трагическим темам. Среди мишар Поволжья широко распространен баит "Абдельман купич", в котором воспевается удалой купец родом из села Шыгырдан (ныне Республика Чувашия). Судьба его оказалась печальной - за печатание денег его арестовали и сослали в Сибирь. Ноты к мелодии этого баита и две строфы, предоставленные Кротовым, включены в сборник М.Нигмедзянова "Татарские народные песни" (М., 1970). О личности Абдуллы Кротова, собирателе и исполнителе татаро-мишарского фольклора, становится известно уже в 1960-е годы, когда писатель Эдуард Касимов написал о судьбе самородка повесть "Солнце восходит каждый день", которая вышла в свет в 1963 г. Театр им. Г.Камала записал радиопостановку по этой книге. А в самой Мордовии на протяжении более 30 лет практически ничего не было слышно о творческой деятельности Кротова. И только в 1998 году его земляки могли прочитать и услышать о нем. В "Татарской газете" об А.Кротове была напечатана большая статья, на радио Мордовии пять недель подряд о нем шла радиопостановка на татарском языке. В том же году в газете "Возрождение" Кадошкинского района был опубликован материал Е.Радаевой "Слепой Абдулла". В 2003 году Абдулла дал интервью для радио "Азатлык". По московскому телеканалу был показан о нем сюжет, а популярная газета "Татарстан яшьлэре" напечатала большую статью. В мае 2004 года по телевизионному каналу "Татарстан-Новый век" был показан фильм "Татары Мордовии", содержащий сюжет с участием Абдуллы Кротова. Односельчане почитали и уважали Кротова. У жителей Большой Поляны есть гимн села "Туган авылым, Иса суы" ( "Родная моя деревня, речка Иса"}. Его поют в праздники, когда за столом собирается много односельчан. Творчество Абдуллы Кротова обогатило сокровищницу татарского фольклора, и имя его навсегда сохранится в памяти благодарных потомков, поклонников и ценителей его таланта. (по материалам из Татнета) Абдулла Кротов умер, но эту песню красивым звучным голосом исполняет преподаватель казанского института экономики, управления и права кандидат экономических наук Карим Ибрагимович Долотказин. ӘБДЕЛМӘН КУПИЧ Алтын-көмеш акча күп ясадым Подвалымда, караңгы келәттә, Подвалымда, караңгы келәттә; Миннән калган талир тәңкәләрне Патша хатыны алсын бүләккә, Патша хатыны алсын бүләккә. Унике иде минем тирмәнем, Акчам кая киткәнен белмәдем. Приказнойлар минем өчен килгәч, Подвал ишекләрен лә ачмадым, Подвал ишекләрен лә ачмадым. Акча ясый торган алтын ыстанокны Идел тобасына ла ташладым. Әниемне әни диеп белмәдем, Үзем дә игелекләр күрмәдем. Әбделмән чыгадыр ахутага Киек кенә кошларны атарга, Киек кенә кошларны атарга. Барабаннар сугып, указ укып, Киләләр Әбделмәнне тотарга. Ай-һай, Әбделмән купич, син идең, Николай падишага тиң идең. Әбделмән купичның илле бер ялчысы Хвалынга баралар урманга, Хвалынга баралар урманга. Шушы бәлаләрдән котыла алсам, Йөз куй чалыр идем лә корбанга. Унике иде минем тирмәнем, Акчам кая киткәнен белмәдем. Әбделмән купичны озаталар Ике генә пар атлы олауда, Ике генә пар атлы олауда. Әбделмән купичны сорасагыз, Аяк-кул гынасы ла богауда. Әниемне әни диеп белмәдем, Үзем дә игелекләр күрмәдем. Ак болытлар кебек тезелеп ага Агыйдел суларының бозлары, Агыйдел суларының бозлары. Мәскәү урамында елашып йөри Әбделмән купичның ла кызлары. Ай-һай, Әбделмән купич, син идең, Николай падишага тиң идең. Купец Абдельмян 1. Я рубли и талеры чеканил, У себя в подвале их берег. У себя в подвале их берег. Деньги те, что от меня остались, Пусть себе царица заберет. Было двенадцать мельниц у меня. Куда что подевалось - сам не знаю я. 2. Как пришли за мною приказные, Я в подвале двери не открыл. Я в подвале двери не открыл. Я свой золотой станок печатный В омуте бездонном утопил. Матушку как должно я не почитал, И на свете этом ласки я не знал. 3. На охоту Абдельмян собрался, На охоту - птиц лесных стрелять. С барабанным боем и с указом Тут его пришли арестовать. Ай, купец Абдельмян, ты, как я посмотрю, Начеканил монет и был ровней царю. 4. Тысяча один его один работник Из Хвалынска лес ему привез, Из Хвалынска лес ему привез. Если бы я вышел на свободу, Сто баранов в жертву бы принес. Было двенадцать мельниц у меня. Куда что подевалось - сам не знаю я. 5.Абдельмяна в ссылку отправляют, Далеко везут на лошадях. Если спросите про Абдельмяна - Его руки-ноги в кандалах. Матушку как должно я не почитал, И на свете этом ласки я не знал. 6. Словно облака весной по небу, Тихо льдины по реке плывут. По Москве, слезами обливаясь, Дочки Абдельмяновы бредут. Ай, купец Абдельмян, ты, как я посмотрю, Начеканил монет и был ровней царю. (Пер. с татарского Алии Тайсиной)
  5. Одним из вопиющих примеров того, как царское правительство искусно сеяло вражду между татарами и башкирами, является история палача татарского и башкирского народов Тевкелева. Алексей Иванович Тевкелев (наст. имя Кутлу-Мухаммед мурза Тевкелев, тат. Qotlımөxəmmət morza Təwəkkəlev, Котлымөхәммәт морза Тәвәккәлев, قوتلومحمد‎) (1675—?) — мурза старинного рода Тевкелевых. По проис-хождению татарин, и настоящее имя его Кутлу-Мухаммед Мамешев. Многие годы Тевкелев служил в Оренбургском крае, ведал дипломатическими сношениями с правителями казахских ханств (жузов) и другими государствами Средней Азии. Крупной дипломатической победой Тевкелева стало начало принятия казахами русского подданства. Тевкелев основал около 20 крепостей, среди них Челябинск, Орск и др. Тевкелев жестоко усмирял башкирские восстания. В 1755 году указом императрицы Елизаветы Петровны ему присвоили звание генерал-майора. Умер он незадолго до начала пугачёвского бунта. И вовремя, ибо заслуги в освоении края башкиры особенно ему не простили бы. Хутор его вблизи Оренбурга, на берегу Сакмары (река Иж) 1 октября 1773 был разгромлен пугачёвцами. Сын его секунд-майор Осип был зверски убит. Из верноподданнических побуждений уже как Юсуп Тевкелев он возглавил башкирский отряд, направляемый против "мужицкого царя". Башкиры переметнулись, конец их командира да еще сына "злого мурзы" был предопределен. Кстати, до сих пор башкиры помнят о зле, которое причинил их предкам Тевкелев. Когда выступают с предложениями увековечить его имя в названии улицы или поставить памятник в городе, который он основал – Челябинск, память о том зле вспыхивает мгновенно. http://www.chelpress.ru/newspapers/ucourier/archive/04-09- 2001/6/a70387.html В ряду песен о колонизации края выделяется песня "Тафтиляу", посвященная Тевкелеву. ТӘФТИЛӘҮ ТЕВКЕЛЕВ Иҙел буйҡайҙары, ай, ҡаялыҡ — Иҙел буйҡайҙары, ай, ҡаялыҡ - Полковник Тәфтиләү яу урыны. Полковник Тәфтиләү яу урыны. Башҡорт илкәйҙәрен утҡа тотҡас, Башҡорт илкәйҙәрен утҡа тотҡас, Алтынланды уның яурыны. Алтынланды уның яурыны. Аҫтындағы эйәр атҡа тейер, Аҫтындағы эйәр атҡа тейер, Эйәре лә белмәҫ, ат белә. Эйәре лә белмәҫ, ат белә. Тәфтиләүҙең ҡылған, ай, ҡәһәрен Тәфтиләүҙең ҡылған, ай, ҡәһәрен Үҙе белмәһә лә, ил белә. Үҙе белмәһә лә, ил белә. Ел елләмәй томан, ай, асылмаҫ, Ел елләмәй томан, ай, асылмаҫ, Йыр йырламай күңел асылмаҫ. Йыр йырламай күңел асылмаҫ. Полковник Тәфтиләү түккән ҡандың Полковник Тәфтиләү түккән ҡандың Асыуҙары тиҙ үк баҫылмаҫ. Асыуҙары тиҙ үк баҫылмаҫ. Ҡайнап ҡына аҡҡан Иҙел аша Ҡайнап ҡына аҡҡан Иҙел аша Тәфтиләүҙәр кисеү таба алмаҫ. Тәфтиләүҙәр кисеү таба алмаҫ. Ир-егеткәйҙәрҙең, ай, өмөтөн Ир - егеткәйҙәрҙең, ай, өмөтөн Тәфтиләүҙәр генә быуа алмаҫ. Тәфтиләүҙәр генә быуа алмаҫ. Ҡара ла ғына урман ҡая бите, Ҡара ла ғына урман ҡая бите, Шаулайҙыр ҙа кисен, ел саҡта. Шаулайҙыр ҙа кисен, ел саҡта. Ташҡайҙарға соҡоп яҙҙым ҡарғыш, Ташҡайҙарға соҡоп яҙҙым ҡарғыш, Ейәндәрем уҡыр бер саҡта. Ейәндәрем уҡыр бер саҡта. В Интернете мне удалось найти прозаический перевод этой песни на английский язык и поэтический перевод на русский. The song "Taftileu" Among the songs about the colonization of the Bashkir lands we should pick out the song "Taftileu" as the most common song of this theme. "Rocky are the banks of the Aghidel River Where Tevkelev the colonel raged once, To the flames the Bashkort land he committed, Golden shoulder-straps he’d got for the crime. No saddle feels a horse underneath, It’s the horse that carries its weight. Nor does colonel Tevkelev know his evil deeds, It’s the people who subsequently bleed. Where the forest of dark adjoins the rock, And the tree-leaves rustle in the breeze, There lies my curse, inscribed on its top, For all of my descendants to read". Тяфтиляу Крутые скалы на брегах Идели, Здесь Тевкелев отдал приказ на бойню. Огонь, что сжег башкирские деревни, Позолотил полковника погоны. Трет жесткое седло бока гнедого, Седлу не больно, а коню терпеть. Полковник Тевкелев карал башкир жестоко, Зачем ему чужой народ жалеть? Лишь ветерком развеются туманы, Лишь песнею утешится душа; Полковник Тевкелев оставил путь кровавый, И память обо всем еще жива. Бурлит, кипит вода реки Идели , Нет, Тевкелевым не найти здесь брода. И сколько б Тевкелевы ни пытались, Не задушить им чаянья народа! Чернеют сосны на отвесных скалах, Закатные ветра им ветви гнут... Проклятие я высеку на камне, Когда-нибудь потомки пусть прочтут... Недоразумение с «Тяфтиляу» В татарских песенниках под этим названием мы находим слова Тукая «Очты йорэк читлегеннэн Монланып, кунлем кошы Син сынасын, мин сунэмен Айрылабыз, ахрысы»... Объясняется это тем, что в начале двадцатого века Габдулла Тукай написал письмо татарским дворянам в Петербурге, где он говорит, что башкирские песни исчезают, и надо спасти хотя бы часть мелодий .Чтобы претворить эту идею в жизнь, он сам написал на несколько башкирских песен новые слова. Это песни «Тяфтиляу», «Зилэйлук», «Эллюки»,
  6. Я тут нашла стихи Руми и среди них вот это очень суфийское * * * О правоверные, себя утратил я среди людей. Я чужд Христу, исламу чужд, не варвар и не иудей. Я четырех начал лишен, не подчинен движенью сфер, Мне чужды запад и восток, моря и горы - я ничей. Живу вне четырех стихий, не раб ни неба, ни земли, Я в нынешнем, я в прошлом дне - теку, меняясь, как ручей. Ни ад, ни рай, ни этот мир, ни мир нездешний - не мои, И мы с Адамом не в родстве - я не знавал эдемских дней. Нет имени моим чертам, вне места и пространства я, Ведь я - душа любой души, нет у меня души своей. Отринув двойственность, я вник в неразделимость двух миров, Лишь на нее взираю я и говорю я лишь о ней. Но скорбь, раскаянье и стыд терзали бы всю жизнь меня, Когда б единый миг провел в разлуке с милою моей. Ты до беспамятства, о Шамс, вином и страстью опьянен, И в целом мире ничего нет опьянения нужней. (Перевод Д. Самойлова)
  7. Уважаемый Рустам, поздравляю Вас с Днем рождения! Желаю здоровья, счастья и благополучия! Пусть сбудутся Ваши мечты !
  8. der Mitte des 16. Jahrhunderts erschien der Name Nederduits (Niederdeutsch). Während man in Norddeutschland die eigene Sprache noch sassisch oder nederlendisch nannte, benutzte man in den Niederlanden als Namen für die eigene Sprache immer häufiger den Begriff Nederduits. In lateinischen Texten aus dem 16. Jahrhundert findet man Inferior Almania und Germania inferior als Namen für die Niederlande. http://de.wikipedia.org/wiki/Niederl%C3%A4ndisch_(Name)
  9. Dichters aan het Brabantse hof (1356-1406) 1 50 28-01-1365: ‘Item uni dictori dicto Zegher ex Almania, eodem die, 1 mott. ... zur Geschichte der religiösen Bewegungen im ausgehenden Mittelalter’, ... Вы, наверное, не заметили, что текст был на ЛАТИНСКОМ. Вот еще цитата, см. датировку.
  10. Уважаемый KK, я проходила по истории племя алеманнов, некоторые мои знакомые потомки алеманнов и до сих пор говорят на алеманнском диалекте. Но слово "almania" не алеманнское и не немецкое. Оно латинское, как это ни удивительно. Слово "Германия" тоже латинское.
  11. Almania оказывается латинское слово, а не турецкое, как я думала. Quare idem dominus rex Anglie propter accusationes pravas et fictas et querimonias pessimas arrestari fecit in Anglia omnia bona mercatorum de Almania, sic quod prefati mercatores de Almania miserunt ad comitem Flandrie et ad suum consilium, et manifestaverunt eidem domino comiti accusationes et querimonias per mercatores Anglicos ad dominum regem Anglie directas in contrarium mercatorum de Almania, ut predictum est. http://www1.uni-hamburg.de/hamburgisches_u...en/js/js111.htm
  12. Alia

    Тюркские мотивы

    Стихотворение "Шежире" мне так понравилось, что я его перевела на немецкий. Остальные тоже хорошие, почитайте! Из цикла "Тюркские мотивы" А Р У А Х Духи предков моих - Аруах. Имена ваши в памяти не стерты веками. И балбалы пока на могильных холмах не рассыпались в прах. Ваши подвиги в песнях летят над степями. Вечен Тенгри над вами. И бессмертен Аллах. Аруах ! Аруах ! Духи предков моих - род Торе и Ашина. Вы с врагами в боях - как лавины в горах - были неудержимы, неудержимы. Слышу пенье стрелы, храп и топот коней. Вижу бледные лица, страх и ужас в глазах. Знали мирные сёла и княжьи столицы силу тюркских мечей. Аруах! Аруах! Духи предков моих. Где же сила с отвагой и мощью? Лишь услышали первые стоны Вы должны были выйти на площадь. Кюль-тегин, Тохтамыш и Джучи. Неужели опущены ваши знамена? Неужели затуплены ваши мечи? Ты, батыр Кобланды, почему не учил рукопашному бою, чтоб не гибли в ночи, те, кто должен был жить? Лишь рассвет умывался в крови и в слезах. Тех ночей не забыть. Аруах! Аруах! Духи предков моих, к вам вопросов не счесть. Почему вы к России пошли на поклон? Почему по частям Туркестан разделен? И зачем полигоны, когда нечего есть? Духи предков моих, кто искупит вину? За паденье Арала, опустенье аулов, коллективизацию и целину. Вы, Турар Рыскулов, Динмухамед Кунаев, - наш секретарь. Расскажите, разрушьте молчанья стену. Кто страшней для казахов генсек или царь? Подсчитайте за ваши победы цену. Но не в долларах и не в рублях. А в непрожитых жизнях, несложенных кюях, высохших реках и табунах. Аруах! Аруах! Духи предков моих, помолитесь за нас. Прочитайте намаз на поминках. Я совсем не умею, хоть пытался не раз. Помогите собрать по крупинкам нашу память и совесть. Помогите, хотя бы начать. Мы теперь не хотим и не можем молчать. Чтобы было не зря. Чтобы в пыль не упало ваше синее знамя. Чтобы в нас семена декабря прорастали зеленой травою сквозь камень. И горели священные ваши костры. Обжигает сердца негасимое пламя - дух Шамиля и Кенесары. Вечен Тенгри над нами! Велик Аллах! Аруах! Аруах! Алма-Ата 1986-87 Ш Е Ж И Р Е (монолог безродного казаха) Посвящается Олегу Халидуллину – автору Интернет проекта "Единое Шежире казахов". Шежире ты мое, шежире. Нашей памяти древней – основа. Может черная кость, а быть может торе Мои предки далекие. Кто вы? Шежире ты мое, шежире. Я теряюсь и строю догадки: Может предок был бай и сидел на ковре Поедая бараньи лопатки… Может был аксакалом с седой бородой, Пил и ел на серебряных блюдах. Или вольным жигитом промышлял барымтой, Или просто - погонщик верблюдов. Я не знаю про них, я не знаю свой род. Только знаю - кочевал по степи, По Великой степи мой Великий народ Вплоть до Черного моря от Черной реки. Я не слушал сказаний седой старины. Я их только читал на бумаге. Мой отец не вернулся с последней войны. А мой дед был замучен в Карлаге. И, увы, не один, а немалая часть – Уничтожена, стерта, забыта… Триумфально прошлась здесь Советская власть Сменой двух алфавитов. Я не знаю про предков. Я не знаю свой род. Не умею читать по-арабски. Только знаю – остался Великий народ Не умеющий мыслить по рабски. Только знаю, что детям и детям детей Моим внукам – немере, шобере Не придется искать своих древних корней. Шежире ты мое, шежире. Они будут счастливей. Они будут знать. Наша жизнь им раскроется файлом в окне. Им достаточно будет на кнопки нажать… Шежире ты мое, шежире. 1 августа 2006 г. Великая Степь (мечта пантюркиста) Великая Степь как огромная птица Раскинула крылья на восход и закат. От склонов Хингана до склонов Карпат Разлетелись границы. По странам Европы, степям Казахстана За снежные горы, за синие воды Разлетелись народы. Лишь помним волнующий запах жусана. Вот древние книги, вот общие были. Пускай разлетелась большая семья. Но корни пока еще не обрубили… Под нами единая наша Земля. Пока еще нас разделяют границы… Но где бы кто не был, - Хоть в пыльном ауле, хоть в шумной столице. Над нами единое Вечное Небо. Зароем обиды за тысячи лет. Пусть сабля нужна лишь как дар юбиляру. И кони теперь для байги и кокпара. И луки теперь для спортивных побед. Очистим от туч голубой небосвод. И вместе, в Степи золотой Соберемся на той Единый и древний, великий народ. И пусть разногласия кончаться вмиг. И наши границы исчезнут в ночи… Над Степью Великой как гимн прозвучит Единый и чистый наш тюркский язык. Октябрь 2006. Петроглифы и руны Тамгалы Тас, долина Или, Казахстан – Кошо-Цайдам, долина Орхона, Монголия. Мой предок не знал Фотошопа И принтеров струйных не знал. Но знал про заветные тропы До ровной поверхности скал. Основ композиции сложных И масляных красок не знал… Но был гениальный художник И просто углем рисовал. Пришельцем, конечно, он не был. Он просто сидел на верблюде И думал что солнце по небу Гуляет пешком, как и люди. Когда же его осенило, Что камню не страшны века, Он взял в свои руки зубило… Врезалась в гранит за строкою строка. Мой предок не знал Интернета. Газет и журналов не знал, Но был гениальным поэтом И в камне себя издавал. Сломается принтер, иссякнут резервы. Бумаги истлеет запас… И мне интересно, какие шедевры Откроют потомки у нас? Октябрь 2006 Тюркоцентризм Полемика с представлениями европоцентризма о центре мира в прошлом и настоящем, в связи с открытием Дворца Мировых Религий, построенного в виде пирамиды, в столице Казахстана - Астане. Будет глупо не признавать величия Европы. Но было бы также глупо забыть величие Азии. Д. Неру На ветру евразийских степей, На столичной шершавой ладони Пирамиду великих идей Воплотили в стекле и бетоне. Хоть и разные веры и речи, Но над всеми единый Творец. Континенты подставили плечи, Чтоб поднялся Всемирный Дворец. Несмотря на различья и споры, Для единства души и религий Здесь читают Коран, откровения Торы, Изучают премудрости Библий. Но читая священные книги Забывают про древних богов … У Дворца евразийских религий Я историю вспомнить готов. Я стою посреди Евразии, Где сошлись автотрассы и тропы. В самом центре – Центральная Азия. Позади, на задворках – Европа. Впереди вижу Желтое море, Слева Русь, справа Мекка с Мединой… Даже Шелковый путь был проторен От краев до степной середины. Снаряжались тогда караваны Из Византа, Китая, Ирана. И товары, идеи и веры. Принесли на горбах бактрианы. Здесь пятнадцать столетий назад Без бетона и евродизайна Был построен степной каганат. В самом центре, а не на окраине. В свисте стрел и под звуки струны Голубые небесные тюрки Возвели белый купол страны Без левкаса и без штукатурки. Был прорабом каган Истеми. А в бригаде лишь местные жители. В середине Великой Степи - Металлурги, акыны, сказители. Одинокой волчицею вспоены. В сердце доблесть кипит - горяча. Скотоводы, кочевники, воины, Виртуозы стрелы и меча… Молоком молодой кобылицы Окропив и зарезав барана Духам предков ходили молиться На курган, а не в сумраке храма. Называли себя тенгрикут, И найдя байтерек одинокий Завязали на ветках лоскут Очищая души своей токи. В самом центре большой Евразии От Китайской Стены и до Рима Европейской назло буржуазии Древних рас и культур середина. В перекрестье веков и традиций На губах азиатской мадонны Сквозь скуластые, смуглые лица Проступает улыбка Джоконды… Мы - монгольские европеоиды. Наши гены дошли до Берлина. Европейские мы монголоиды – Древних рас и племен середина. Снаряжаются вновь караваны. Их опять с нетерпением ждут. Но теперь - большегрузные МАНы Из Китая на запад ползут. Снаряжаются в путь караваны. Из Альмании 1 – курс на восток. БМВ, мерседесы, ниссаны, Покидая свой рай автобанов, Мчатся в ад азиатских дорог. Снова в центре - Центральная Азия. Дикий Запад на среднем Востоке… Ублажая любые фантазии Снова вер и товаров потоки. Не добычу теперь, а подарки К Рождеству, к Наурызу купи. Не страна, а сплошной супермаркет В середине Великой Степи. Покупаем китайскую "сотку", Управляем немецким авто. Дружно пьем кока-колу и водку, Чтобы приняли нас в ВТО, И грешим и гуляем без меры Осушая традиций родник. На обложках лишь власть и карьера, На задворках ютится язык. Прославляя чужие химеры Для склероза мы стали добычей. Забываем свое шежире мы - Наш красивый и древний обычай… Чтоб грехи замолить по канону Вот религий всемирных Дворец. Совершай свой намаз, иль крестись на икону, Медитируй как Будда - мудрец. Только я от канона отлынив, Выйду в степь. На вершине кургана Задохнусь от цветущей полыни, Отыщу дикий куст карагана. Помолюсь Духам предков на совесть, Узелок завяжу, не спеша… Чтобы помнилась тюркская доблесть, Чтоб омылась степная душа. _________________________________________________________________________ 1 Альмания – тюркское название Германии, означающее – далекая, на периферии. Обращение Шалкииз-жырау к Темир-бию с просьбой удержаться от паломничества в Мекку сокращенный перевод Ты с надеждою смотришь на морскую волну Ты готов бросить все и в чужую страну Удалиться, чтобы праведным стать. Забывая про нас, про детей и про мать. Чтобы душу свою от пороков отмыть – Каабу ты решил посетить. Повелитель мой славный, хочешь жить без забот? Хочешь завтра покинуть свой славный народ? Тот народ, что от предков своих получил. Тот народ, ты защитой которому был. Охраняя страну от набегов врагов, Ты как мощный бура, отгонял чужаков. Ты как беркут крылатый – хозяин степей Был грозою для уток и жирных гусей. Как рычание тигра в речных камышах Наводил на врагов ты смятенье и страх. Ты стоял как скала, или горная круча, То как солнце сиял, то был грозен как туча. Хоть ты славный потомок самого Едиге, А покинешь свой юрт - пропадешь вдалеке. Потеряешь все то, что имеешь сейчас. Пропадешь и погибнешь вдалеке и без нас. Да и мы без тебя захлебнемся в слезах. Без тебя не поможет нам наш аруах, Оскудеет природа без солнца и гроз. И Едиль переполнится от пролитых слез. От тоски я завою, одинокий как пес. Повелитель мой мудрый, посмотри на народ. Разве он не достоин твоих ханских забот? Пока душу еще не отнял Азраил. Ты ведь полон могущества, власти и сил… Если выпрямишь все искривленное, И поднимешь упавшего, Если сможешь утешить рыдавшего, И поддержишь того, в ком вера слаба. То Аллахом самим освященная, Возведется в душе Кааба! ___________________________________________________________________ Шалкииз – род. в 1465 г на левобережье Яика. Признан одной из самых ярких и значительных фигур в истории казахской поэзии. Темир – бий Ногайской Большой орды, возникшей на развалинах Золотой орды в междуречье Волги и Яика. Правил в конце XV века. Едиге – могущественный эмир в Золотой Орде. Правил как "серый кардинал" через подставных ханов. Умер в 1419 г.
  13. Баит, правда, с другими словами можно послушать здесь: http://atlas.musigi-dunya.az/atlas/az/record_editions.html
  14. Поэма "Нарспи" в переводе Хузангая на сайте http://ru.chuvash.org http://ru.chuvash.org/e/d09dd0b0d180d181d0...dd0b3d0b0d18f29
  15. Просьба к братьям-башкирам и киргизам: если у кого то есть башкирский текст "Сака и Сока" и киргизский текст легенды об алпе Субане, поместите на форуме, пожалуйста.
  16. Сак и Сок 1. Cтоят на полке книги в медресе, О Саке с Соком слушайте вы все. 2. Там, в медресе, все двери со стеклом. Баит о Саке с Соком мы споём. 3. Из-за стрелы мать отругала нас, Из-за безделицы ругала нас. 4. Зерно таскают птицы на полях. Нас с братом мама прокляла в сердцах. 5. Воды согрела, чаю нам дала И нас двоих навеки прокляла. 6. Мне полушубок ветка порвала, К погибели нас шалость привела. 7. Отец уехал, нас с собой не взял. Проклятье матери с нас снять нельзя. 8. Откуда ветер дует - там кыбла. Родная мать удел наш прервала. 9. Мы в лес пошли смородины нарвать. Нас, бедных, прокляла родная мать. 10. До нашего рождения такой Удел нам предначертан был судьбой. 11. Мать прокляла, и вот мы Сак и Сок. От жизни получили мы урок. 12. Бродили раньше часто мы у рек, Теперь мы оба странники навек. 13. Мы вышли в поле убирать хлеба, Нелёгкая нам выпала судьба. 14. Из сосен дом свой строить начал я, Кровавыми слезами плачу я. 15. На берегу - утиная семья. Как дом свой вспомню, обмираю я. 16. В рубашке белой вдоволь не гулял. Родную маму вдоволь не видал. 17. Я первый год всё возвращенья ждал. Как год прошел, надежду потерял. 18. Живём в лесу мы, братья Сак и Сок. Не встретиться нам, наш удел жесток. 19. Стог, что сметали, ветром разнесло. Мы встречи ждали - небо рассвело. 20. При свете дня глаза слепит нам кровь.. Лишь в Судный день увидимся мы вновь.. 21. Я две берёзы на корню срубил, Родную маму я не позабыл. 22. Из пуха шляпу вы отдайте ей, Привет от сына передайте ей. 23. Запутались дождинки в волосах. На встречу с мамой мы пришли в слезах. 24. Жалеет мать, что прокляла ребят. Пропали мы, Сак с Соком говорят. 25. В лесу созрели ягоды опять. Сыночков вспомнив, горько плачет мать. 26. Ах, ласточка черна, жёлт соловей. Не плачь уж, мама, о вине своей. 27. Так получилось ты нас прокляла. Не убивайся, знать, судьба была. 28. Одежду нашу c братом сохранишь, Понюхаешь её, как загрустишь. 29. А в книге этой для тебя урок. Мы - твои дети, птицы Сак и Сок. 30. Ты прочитаешь несколько страниц. Посмотришь ты на перелётных птиц. 31. Проклятья материнского не снять. Лишь в Судный день простишь ты нас опять. 32. Родная мама, дай тебе сказать: Прости меня, и я вернусь опять. 33. Из пуха шляпу потеряла я. Прокляв, сыночков потеряла я. 34. На дерево забравшись, вдаль смотрю. Зачем я прокляла их, говорю. 35. Осталась теста половина у меня, Сыночков не осталось у меня… 36. Грустит печальный, дни его пусты. Не плачь, сама детей сгубила ты. 37. Стеклом сверкают двери в медресе, О Саке с Соком слушайте вы все. 38. На нас проклятье матери легло. Судьбы заклятье очень тяжело. 39. Из камыша в Идиле полоса, Из леса - Сака с Соком голоса. 40. Ах, в желтом платье не гуляла я. Вам «До свиданья» не сказала я. 41. Поёт, щебечет летом соловей. Не плачь уж, мама, о вине своей. 42. Мы света белого не видевши живём. Проклятье матери несём мы с ним вдвоём. 43. Отец ушёл, и с ней остались мы. Мать прокляла, навек растались мы. 44. Заснули мы, и нам приснился сон: Совсем одни мы, лес со всех сторон... 45. На берегу - утиная семья. Как дом свой вспомню, обмираю я. 46. Шесть лет мы с братом прожили вдвоём, На год седьмой мы птицами поём. 47. Двух чёрных лошадей я запрягал. Мать прокляла, и вот я птицей стал. 48. Я в лес пошла, там соловей поёт. Упала в обморок, никто их не найдёт. 49. От слёз своих не вижу ничего. Из двух сыночков нет ни одного. 50. Ты слишком много теста завела, Отец уехал, ты нас прокляла. 51. Отец в мечети задержался днём, Мы на чужбине маемся вдвоём. 52. Зелёный пояс я не повязал. И «До свиданья» даже не сказал. 53. На берегу бельё стирала ты. Что будем Сак и Сок не знала ты. 54. Нашла калину, обняла её. В глухом лесу кричит дитя моё. 55. Дубовая дуга у нас была. Отец, не плачь, нас мама прокляла. 56. В былые дни играли без забот, Не думали, что мать нас проклянёт. 57. Мать прокляла нас. Папа, знал ли ты? Мы пролетали, увидал ли ты? (Перевод: Алия Тайсина, изд-во "Бертуган", Германия) Редакция: Фаузия Байрамова) Сак-Сок 1Мәдрәсәләрдә китап киштәсе, Сак белән Сокның-бәетен ишетәсе. 2Мәдрәсәләрдә пыяла ишек, Сак белән Сокның бәетен ишет. 3Әнкәй орышты тимер ук өчен, Әнкәй орышты бигрәк юк өчен. 4Җимнәр ташыйдыр кошлар басудан, Әнкәй каргады безне ачудан. 5Самовар куйды, чәйләр эчерде, Эчеп бетергәч, каргап очырды. 6Яңа тунымны ботак ерткандыр, Гомрем беткәнгә, нәфсем тарткандыр. 7Әткәй калдырды, өйдә торсын, дип. Әнкәй каргады, Сак-Сок булсын, дип. 8Кыйбла ягыннан җилләр исәдер, Безнең ризыкны әнкәй кисәдер . 9Бардык урманга, җыйдык карлыган, Без ятимнәрне әнкәй каргаган. 10Төшкәндер безгә әнкәй каргышы, Үзебез туганчы тәкъдир язмышы. 11Әнкәй каргагач, Сак-Сок булдык без, Бу дөньялардан гыйбрәт алдык без. 12Су буйларында бик күп йөрдек без. Сак-Сок булгачтын, дөнья гиздек без. 13Чыктык басуга, урак урырга, Ходай язгандыр шулай булырга. 14Кистем пар нарат яңа ызбага, Ике күземнән канлы яшь ага. 15Су буйларында бала үрдәкләр, Искә төшкәндә өзелә үзәкләр. 16Аклы күлмәкне туя кимәдем, Газиз әнкәмне туя күрмәдем 17Бер ел тулганчы кайтам, дип йөрдем, Бер ел тулгачтын, өметне өздем. 18Урныбыз урман, икебез туган, Кавышу юк безгә, әнкәй каргаган. 19Өйгән кибәнне җилләр тарата, Кавышабыз дигәч, хәзер таң ата. 20Кояш чыкканда кан тула күзгә, Кыямәт көнсез кавышу юк безгә. 21Бардым урманга, кистем пар каен, Газиз әнкәмне сагынам көн саен. 22Мамык эшләпә алып кайтыгыз, Әнкәйне күргәч, сәлам әйтегез. 23Яңгыр явадыр, әнкәй, башыма, Елап килдек без әнкәй каршына. 24Әнкәй елыйдыр, ник каргадым, дип, Сак-Сок йөридер, харап булдык, дип. 25Бардым урманга, җиләкләр пешкәч, Әнкәй елыйдыр, исенә төшкәч. 26Кара карлыгач, сары сандугач, Әнкәй, елама, үзең каргагач. 27Болай булдык без: каргыш тәдбире1.. Елама, әнкәй,— ходай тәкъдире. 28Калган киемне алып куярсың, Исеңә төшкәч, алып иснәрсең. 1 Тәдбир — эшнең ахырын уйлап эшләү, алдан күрү. 29Бик күп еласаң, китапка кара, Безне сагынсаң, Сак-Сокка кара. 30Китап укырсың, гыйбрәт алырсың, Кошлар үткәндә карап калырсың. 31Имезгән сөткә, әнкәй,өрсәнә, Кыямәт көндә бәхил булсана. 32Газиз әнкәем, бер сүз әйтәем, Бәхиллек бирсәң, өйгә кайтаем. 1 Вариантларда бу сүз урынында «белсәнә», «сусама», «су салма» кебек сүзләр дә китерелә. Биредә сөтен имезгән ана каргышы кире кайтмый дигән борынгы ышанулар чагылыш тапкан. 33Мамык эшләпәм җилгә очырдым, Ике баламны каргап очырдым. 34Мендем ботакка, карадым як-якка, Ике баламны каргадым юкка. 35Җәйгән җәймәмнең калды яртысы, Ике баламның калмады берсе. 36Моңлы моңлансын, зарлы саргайсын, Балаң очырдың, кемгә еларсың. 37Мәдрәсә-мәсҗед, пыяла ишек, Сак белән Сокның бәетен ишет. 38Төшкәндер безгә әнкәй каргышы, Анадин тугач, тәкъдир язмышы. 39Идел буенда диңгез камышы, Кара урманда Сак-Сок тавышы. 40 Сары күлмәгем һич тә кимәдем, Өйдән чыкканда, сау бул, димәдем. 41Җәй көннәрендә сайрый сандугач, Әнкәй, елама, үзен каргагач. 42Якты дөньяны күрми калабыз, Каргады безне газиз анабыз. 43Әткәй калдыргач, өйдә калдык без, Әнкәй каргагач, Сак-Сок булдык без. 44Йокыга киткәч, бер төш күрдек без, Җәй көннәрендә ялгыз йөрдек без. 45Су буйларында балалы үрдәк, Исемә төшкәч, өзеләдер үзәк. 46 Алты яшьләрдә бергә йөрдек без, Җиде яшьләрдә Сак-Сок булдык без. 47Ишегалдында җиктем пар карат, Әнкәй каргагач, яралды канат. 48 Бардым урманга, сайрый сандугач, һушларым китте эзләп булмагач. 49 Күз яшьләремнең калды яртысы, Ике баламның калмады берсе. 50 Әнкәй, токмачны үзең күп иттең, Әткәй кайтканчы, безне юк иттең. 51 Әткәмез калды безнең мәчеттә, Без тилмерәбез икебез читтә. 52Яшел путамны урый белмәдем, Өйдән чыкканда, сау бул, димәдем. 53Әнкәй, кер юдың суның буенда. Сак-Сок булыр дип юктыр уеңда. 54 Бардым урманга, бастым баланга, Балам кычкыра кара урманда. 55 Ишегалдымда имән дугасы, Әткәй, елама — әнкәй догасы. 56 Элекке көнне икәү уйнадык, Әнкәй каргар дип, без уйламадык. 57 Әнкәй каргады, әткәй, белдеңме?! Турыңнан очтык, әткәй, күрдеңме?! Sak-Sok 1 Mädräsälärdä kitap kiştäse, Sak belän Soknïñ-bäeten işetäse. 2 Mädräsälärdä pïjala işek, Sak belän Soknïñ bäeten işet. 3 Änkäj orïştï timer uk öçen, Änkäj orïştï bigräk juk öçen. 4 Cimnär taşïjdïr koşlar basudan, Änkäj kargadï bezne açudan. 5 Samovar kujdï, çäjlär ěçerde, Ěçep betergäç, kargap oçïrdï. 6 JAña tunïmnï botak ertkandïr, Gomrem betkängä, näfsem tartkandïr. 7 Ätkäj kaldïrdï, öjdä torsïn, dip. Änkäj kargadï, Sak-Sok bulsïn, dip. 8 Qïjbla jagïnnan cillär isäder, Bezneñ rizïknï änkäj kisäder . 9 Bardïk urmanga, cïjdïk karlïgan, Bez jatimnärne änkäj kargagan. 10 Töşkänder bezgä änkäj kargïşï, Üzebez tugançï täk˝dir jazmïşï. 11 Änkäj kargagaç, Sak-Sok buldïk bez, Bu dön’jalardan gïjbrät aldïk bez. 12 Su bujlarïnda bik küp jördek bez. Sak-Sok bulgaçtïn, dön’ja gizdek bez. 13 Çïktïk basuga, urak urïrga, Xodaj jazgandïr şulaj bulïrga. 14 Kistem par narat jaña ïzbaga, Ike küzemnän kanlï jaş’ aga. 15 Su bujlarïnda bala ürdäklär, Iskä töşkändä özelä üzäklär. 16 Aklï külmäkne tuja kimädem, Gaziz änkämne tuja kürmädem 17 Ber el tulgançï kajtam, dip jördem, Ber el tulgaçtïn, ömetne özdem. 18 Urnïbïz urman, ikebez tugan, Kavïşu juk bezgä, änkäj kargagan. 19 Öjgän kibänne cillär tarata, Kavïşabïz digäç, xäzer tañ ata. 20 Kojaş çïkkanda kan tula küzgä, Kïjamät könsez kavïşu juk bezgä. 21 Bardïm urmanga, kistem par kaen, Gaziz änkämne sagïnam kön saen. 22 Mamïk ěşläpä alïp kajtïgïz, Änkäjne kürgäç, sälam äjtegez. 23 JAñgïr javadïr, änkäj, başïma, Elap kildek bez änkäj karşïna. 24 Änkäj elïjdïr, nik kargadïm, dip, Sak-Sok jörider, xarap buldïk, dip. 25 Bardïm urmanga, ciläklär peşkäç, Änkäj elïjdïr, isenä töşkäç. 26 Kara karlïgaç, sarï sandugaç, Änkäj, elama, üzeñ kargagaç. 27 Bolaj buldïk bez: kargïş tädbire1.. Elama, änkäj,— xodaj täk˝dire. 28 Kalgan kiemne alïp kujarsïñ, Iseñä töşkäç, alïp isnärseñ. 1 Tädbir — ěşneñ axïrïn ujlap ěşläü, aldan kürü. 29 Bik küp elasañ, kitapka kara, Bezne sagïnsañ, Sak-Sokka kara. 30 Kitap ukïrsïñ, gïjbrät alïrsïñ, Koşlar ütkändä karap kalïrsïñ. 31 Imezgän sötkä, änkäj,örsänä1, Kïjamät köndä bäxil bulsana. 32 Gaziz änkäem, ber süz äjtäem, Bäxillek birsäñ, öjgä kajtaem. 1 Variantlarda bu süz urïnïnda «belsänä», «susama», «su salma» kebek süzlär dä kiterelä. Biredä söten imezgän ana kargïşï kire kajtmïj digän borïngï ïşanular çagïlïş tapkan. 33 Mamïk ěşläpäm cilgä oçïrdïm, Ike balamnï kargap oçïrdïm. 34 Mendem botakka, karadïm jak-jakka, Ike balamnï kargadïm jukka. 35 Cäjgän cäjmämneñ kaldï jartïsï, Ike balamnïñ kalmadï berse. 36 Moñlï moñlansïn, zarlï sargajsïn, Balañ oçïrdïñ, kemgä elarsïñ. 37 Mädräsä-mäsced, pïjala işek, Sak belän Soknïñ bäeten işet. 38 Töşkänder bezgä änkäj kargïşï, Anadin tugaç, täk˝dir jazmïşï. 39 Idel buenda diñgez kamïşï, Kara urmanda Sak-Sok tavïşï. 40 Sarï külmägem hiç tä kimädem, Öjdän çïkkanda, sau bul, dimädem. 41 Cäj könnärendä sajrïj sandugaç, Änkäj, elama, üzen kargagaç. 42 JAktï dön’janï kürmi kalabïz, Kargadï bezne gaziz anabïz. 43 Ätkäj kaldïrgaç, öjdä kaldïk bez, Änkäj kargagaç, Sak-Sok buldïk bez. 44 Jokïga kitkäç, ber töş kürdek bez, Cäj könnärendä jalgïz jördek bez. 45 Su bujlarïnda balalï ürdäk, Isemä töşkäç, özeläder üzäk. 46 Altï jaş’lärdä bergä jördek bez, Cide jaş’lärdä Sak-Sok buldïk bez. 47 Işegaldïnda ciktem par karat, Änkäj kargagaç, jaraldï kanat. 48 Bardïm urmanga, sajrïj sandugaç, huşlarïm kitte ězläp bulmagaç. 49 Küz jaş’läremneñ kaldï jartïsï, Ike balamnïñ kalmadï berse. 50 Änkäj, tokmaçnï üzeñ küp itteñ, Ätkäj kajtkançï, bezne juk itteñ. 51 Ätkämez kaldï bezneñ mäçettä, Bez tilmeräbez ikebez çittä. 52 JAşel putamnï urïj belmädem, Öjdän çïkkanda, sau bul, dimädem. 53 Änkäj, ker judïñ sunïñ buenda. Sak-Sok bulïr dip juktïr ueñda. 54 Bardïm urmanga, bastïm balanga, Balam kïçkïra kara urmanda. 55 Işegaldïmda imän dugasï, Ätkäj, elama — änkäj dogasï. 56 Ělekke könne ikäü ujnadïk, Änkäj kargar dip, bez ujlamadïk. 57 Änkäj kargadï, ätkäj, beldeñme?! Turïñnan oçtïk, ätkäj, kürdeñme?!
  17. Поздравляю всех! Счастья вам и удачи :tw2:
  18. Полковник юстиции Е. Самойлов От белой гвардии - к фашизму 17 января 1947 года в газете "Правда" было напечатано сообщение: "Военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела дело по обвинению арестованных агентов германской разведки, главарей вооруженных белогвардейских частей в период гражданской войны атамана Краснова П. Н., генерал-лейтенанта белой армии Шкуро А. Г., командира "дикой дивизии" генерал-майора белой армии князя Султана-Гирея Клыча, генерал-майоров белой армии Краснова С. Н. и Доманова Т. И., а также генерал-лейтенанта германской армии эсэсовца фон Панвица в том, что по заданию германской разведки они в период Отечественной войны вели посредством сформированных ими белогвардейских отрядов вооруженную борьбу против Советского Союза и проводили против него шпионско-диверсионную и террористическую работу..." Кто же такие были подсудимые, какова тяжесть совершенных ими преступлений? На эти вопросы ответил советский суд После Февральской революции реакция, опасаясь пролетарской революции, стала искать человека, который смог бы оградить армию от большевистского влияния. Наиболее подходящим для этой роли представлялся ей Корнилов - верховный главнокомандующий при Временном правительстве. Контрреволюционеры всех мастей видели в нем военного руководителя, способного восстановить в России старые порядки. Корнилов сразу же приступил к делу. Чтобы взять власть в свои руки, он решил захватить революционный Петроград. С этой целью на подступах к городу он сосредоточил 3-й конный корпус генерала Крымова и казачью дивизию П. Краснова, а также вызвал с фронта "дикую дивизию", которая вместе с осетинской дивизией составила "кавказский туземный корпус". Возглавил конную армию генерал Крымов. 30 августа 1917 года Корнилов вызвал к себе в ставку в Могилев Краснова и назначил его командиром 3-го корпуса, приказав двинуть его совместно с другими войсками на Петроград для разгрома большевистских организаций, Советов и провозглашения военной диктатуры. Революционный Петроградский гарнизон, отряды Красной гвардии, организованные большевиками, преградили дорогу наступающим войскам. В корниловские части прибыли делегаты от большевиков, которые разъяснили солдатам смысл контрреволюционного выступления генералов. В результате войска отказались от дальнейшего участия в наступлении. Корниловский мятеж провалился. Но реакция не сложила оружие. По приказу Временного правительства Краснов и другие контрреволюционеры-генералы продолжали стягивать к Петрограду крупные воинские формирования, намереваясь использовать их для разгрома большевистских организаций и Советов. Однако революционные выступления масс спутали карты реакции, которая была вынуждена значительную часть своих войск послать для подавления революционного движения по всему северу России. Когда ударила октябрьская гроза и власть Временного правительства рухнула, его глава Керенский бежал в Псков и здесь пытался организовать контрреволюционные силы для подавления пролетарской революции. Вот что показал на допросе П. Краснов, которого Керенский, объявивший себя верховным главнокомандующим, вызвал в Псков: - К Керенскому я прибыл поздней ночью и застал его очень взволнованным. Он мне приказал срочно начать наступление на Петроград для защиты Временного правительства и заявил, что вместе со мной должен немедленно выехать в город Остров, где в то время находился штаб вверенного мне корпуса. Рано утром 26 октября 1917 года мы прибыли в Остров, и Керенский захотел непременно держать речь перед казаками. Наспех был устроен митинг, на котором он выступил с истерической речью, призывая немедленно начать наступление на революционный Петроград. Когда я доложил Керенскому, что у нас нет достаточных сил для того, чтобы осуществить успешное наступление, он сейчас же продиктовал своему начальнику штаба Барановскому приказ о направлении в мое распоряжение 17-го армейского корпуса, находившегося в то время под Москвой, и 31-й пехотной дивизии, стоявшей в районе Петрограда. После этого он вновь потребовал от меня, чтобы я отдал приказ казачьим частям наступать на Гатчину, а оттуда на Петроград. Оставаясь верным до конца Временному правительству, я призвал части своего корпуса на борьбу против революции. Казаки неохотно, но все же повиновались... Под угрозой применения оружия мне удалось сформировать эшелон и погрузить войска. В этот же поезд сел и Керенский... В вагоне Керенский написал приказ, согласно которому я был назначен главнокомандующим всеми вооруженными силами, действовавшими против революции. Гатчину казаки захватили, однако Керенский не сумел собрать под командование Краснова воинские части, расположенные под Петроградом и Москвой, так как основная масса войск и населения шла за Советской властью. На стороне контрреволюции выступали лишь монархически настроенные казаки, да и те под влиянием большевиков стали покидать стан контрреволюции. Краснов по этому поводу показал: - Из Петрограда по радио "Всем, всем, всем!" передавались известия о том, что всюду власть переходит в руки Советов. Из Смольного поступило распоряжение, чтобы мы прекратили сопротивление, поскольку весь русский народ идет с большевиками, а с Керенским - только казаки и часть буржуазии. Однако Керенский считаться ни с чем не хотел. Он по-прежнему требовал немедленного наступления на Петроград теми силами, которые имелись в моем распоряжении. Керенский категорически заявил мне, чтобы с рассветом 28 октября 1917 года я начал наступление на Царское Село... С помощью артиллерии казакам Краснова удалось занять Царское Село, но это был последний и кратковременный успех. Дальнейшее продвижение Краснова к Петрограду было приостановлено революционными частями. У Пулковских высот красногвардейцы и вооруженные рабочие Петрограда в решительном бою нанесли поражение казачьим частям Краснова. Понеся большие потери убитыми и ранеными, под покровом осенней ночи казаки отошли с Пулковских высот к окраинам Царского Села. Поскольку ни одна из обещанных Керенским частей не прибыла в распоряжение Краснова, казаки отказались наступать, заявив, что без поддержки пехотных частей они бороться против революции не могут. Краснов был вынужден отдать приказ об отходе к Гатчине. - Учитывая создавшуюся грозную обстановку и боясь, что Керенского могут арестовать,- показывал Краснов,- я зашел к нему и предложил переодеться в приготовленное заранее платье и по старому подземному ходу через парк тайком уйти из Гатчины. Я успел предупредить Керенского о возможном его аресте большевиками, и он 1 ноября 1917 года через потайной ход вышел из Гатчинского дворца на улицу, нанял извозчика и скрылся. На другой день утром я и начальник штаба корпуса полковник Попов были арестованы представителями Советской власти. Попав в плен, Краснов дал честное слово, что прекратит борьбу против Советской власти. Его отпустили. Однако он нарушил свое слово и тайно бежал из Петрограда на Дон, чтобы снова вступить в антисоветский лагерь. В этот период Украина, Дон и весь Юг России были ареной ожесточенных сражений, в которых решалась судьба молодого Советского государства. К концу 1917 года на Дону у генерала Каледина собрались наиболее видные руководители белой армии: генералы Алексеев, Корнилов, Деникин. Сюда были стянуты с фронта, а также из-под Петрограда все казачьи части. Вместе с добровольческими частями Алексеева и Корнилова они развернули военные действия с целью захвата Донской области. Но и этот план осуществить не удалось. Большинство населения области жаждало мира. Был создан Военно-революционный комитет донских казаков во главе с Подтелковым, Кривошлыковым и Голубовым. Революционные казаки потребовали передачи всей власти в руки Военно-революционного правительства и организовали отпор белоказачьим частям. Каледин, не найдя опоры в трудовых массах казачества, отказавшихся воевать против большевиков, 29 января 1918 года застрелился. Корнилов во главе добровольческих частей покинул Дон и отправился на Кубань, где надеялся на более благоприятную обстановку. Для контрреволюции на Дону наступила полоса выжидания. Краснов некоторое время скрывался. Затем контрреволюционной верхушке казачества и его кулацкой части удалось поднять антисоветский мятеж. Краснов был избран белогвардейским "Кругом спасения Дона" атаманом так называемого "Всевеликого войска донского". - Я призвал казачество,- показал в суде Краснов,- к организованной борьбе с большевиками, заявляя, что у Дона не может быть иного выхода, как сплотиться со всеми контрреволюционными силами и повести решительную борьбу против Советской власти. Уже тогда я поставил перед "Кругом" вопрос о расчленении Советской России и создании на Дону самостоятельного государства, впоследствии получившего название "Всевеликое войско донское", со старыми законами и укладами. Сразу же после прихода к власти Краснов поспешил установить самые дружественные отношения с немцами, которые к тому времени оккупировали Украину и стояли на границе Донской области. "Донское правительство" обменялось с ними постоянными миссиями. Представителем оккупантов при Войске донском был фон Кокенхаузен, с которым Краснов согласовывал все вопросы, касающиеся совместных действий германских частей с донскими, а также снабжения Войска донского вооружением. Краснов в угоду германским империалистам пытался на самых, богатых и плодородных землях России создать вассальное государство, превратив южные районы страны в немецкую полуколонию. Свои антисоветские планы "правитель" Донской области с циничной откровенностью изложил в письме к германскому кайзеру, посланном в июле 1918 года. На суде Краснов рассказал следующее: - Я отправил Вильгельму II совершенно секретное письмо, в котором приветствовал его императорское величество как могущественного монарха Германии и доводил до сведения о том, что при непосредственной поддержке Германии борьба с большевиками на Дону приближается к концу. В своем письме я просил Вильгельма содействовать мне в расчленении Советской России и присоединении к возглавляемому мною государству "Всевеликому войску донскому" русских городов: Таганрога, Камышина, Царицына, Воронежа и железнодорожных станций Лиски и Поворино. Я информировал немцев, что заключил договор с главами Астраханской и Кубанской областей князем Тундутовым и полковником Филимоновым о том, что после победы сил контрреволюции на территории России образуется федерация под именем "Доно-Кавказского союза", в которую должны войти державы: "Всевеликое войско донское", Астраханское войско с Калмыкией, Ставропольская, Кубанская области и Северный Кавказ. Германских руководителей я просил усилить мне помощь вооружением, инженерным имуществом, построить на Дону орудийный, оружейный, снарядный и патронный заводы... Я обязался предоставить Вильгельму II полное право в вывозе с Дона в Германию продукции сельского хозяйства, кожевенных товаров, шерсти, рыбы, жиров, скота и лошадей. Я предоставлял также право германским промышленникам на помещение своих капиталов в донские промышленные и торговые предприятия и эксплуатацию водных и иных путей сообщения. Это письмо вызвало возмущение даже у Родзянко, этого ярого противника Советской власти и сторонника монархии, бывшего председателя Государственной думы, впоследствии председателя Особого совещания Добровольческой армии Деникина. Родзянко выкрал копию письма у министра иностранных дел "Всевеликого войска донского" Богаевского, с которым находился в приятельских отношениях, и направил его в Финляндию, где оно было опубликовано в печати. Краснов признает: - Это письмо впоследствии сыграло для меня роковую роль, раскрыв общественности, что я при содействии немцев добиваюсь расчленения России и организации самостоятельного государства с присоединением к нему русских городов. Установив связь с Германией, Краснов одновременно принял меры к налаживанию отношений с другими империалистическими государствами: Англией, Францией, Турцией, которым направил соответствующую декларацию. Краснову удалось установить на Дону военную диктатуру. Он отменил советские декреты и ввел старый порядок. В качестве карательного органа был создан так называемый "суд защиты Дона", которому предоставлялись неограниченные права. Этот "суд" жестоко расправлялся не только с большевиками, но и с прогрессивно настроенными казаками. По приговору этого "суда" был повешен председатель Военно-революционного комитета Подтелков, расстрелян командир красногвардейских частей Голубов, казнены другие активные советские работники. Вооружив за счет немцев свою армию, Краснов при непосредственной помощи германских войск к августу 1918 года захватил всю Донскую область и с трех сторон блокировал Царицын. В это время с юга на помощь Краснову выступил с Добровольческой армией Деникин, направляя удар против частей Красной Армии, находившихся на Северном Кавказе. И хотя Деникин и Краснов не объединили свои войска под общим командованием, они представляли опасность для Советской власти. Однако эта опасность была ликвидирована. В результате героической обороны Царицына белоказаки были разгромлены и отброшены от города. Лишившись поддержки немецких интервентов после их поражения и изгнания с Украины и Кавказа, Краснов в конце 1918 года установил контакт с представителями Антанты и с их помощью вновь пытался овладеть Царицыном. Но и на этот раз потерпел неудачу. В дальнейшем англичане и французы стали поддерживать главным образом Деникина и потребовали подчинить ему же Войско донское. В силу сложившихся обстоятельств Краснов, как откровенный германофил, был вынужден уйти в отставку и покинуть Войско донское. Правда, он еще пытался бороться с Советской властью в составе северо-западной армии Юденича, но после разгрома ее сбежал за границу. Слава авантюриста и грабителя стоит рядом с именем другого подсудимого - Шкуро. Даже небезызвестный "черный" барон Врангель так отозвался о Шкуро: "Шкуро я знаю по работе его в лесистых Карпатах... Отряд есаула Шкуро во главе со своим начальником, действуя в районе 18-го корпуса, в состав которого входила моя уссурийская дивизия, большей частью находился в тылу, пьянствовал и грабил и, наконец, по настоянию командира корпуса генерала Крымова был с участка корпуса снят". Грабительские наклонности и исключительная жестокость Шкуро особенно проявились в период гражданской войны. Шкуро не мыслил себе Россию без царя и поэтому уже Февральскую буржуазную революцию воспринял как событие, ведущее Россию к катастрофе. В середине 1917 года полковник Шкуро во главе отряда в несколько сот казаков был направлен в Персию в экспедиционный корпус генерала Баратова. Атмосфера, царившая в корпусе, вполне устраивала Шкуро. Баратов только на словах старался показать себя демократом, по сути же своей был ярым контрреволюционером. Он не признал Советскую власть и временно оказался хозяином положения в русских войсках в Персии. Баратов имел тесную связь с представителем английских войск в корпусе - полковником Раулисоном, а через него - и с командованием английских вооруженных сил в Персии и Месопотамии. Он заручился поддержкой англичан в планируемом им походе с целью захвата нефтяных районов Баку, казачьих областей Терека, Кубани и Дона и дальнейшего наступления на Советскую Россию. Шкуро был доверенным лицом Баратова в подготовке похода и активным его помощником. Однако обстановка в корпусе быстро менялась. Революционные идеи проникали не только в массы солдат, но даже и офицеров. Среди личного состава началось движение за демобилизацию. А вскоре через созданный вопреки командованию солдатский комитет до казаков дошел приказ Советской власти о расформировании корпуса. Казаки настоятельно потребовали отправки их на Родину. Баратов был уже бессилен что-то сделать и, бросив корпус, перешел с некоторыми офицерами на службу к англичанам. Части корпуса были направлены в Россию. Шкуро под видом рядового казака нелегально выехал в Россию, надеясь возобновить борьбу против революции. При этом он прихватил с собой около 200 тысяч николаевских и 50 тысяч золотых рублей. Добравшись до Кисловодска, Шкуро установил связь с контрреволюцией, действовавшей на Северном Кавказе, стал вербовать казачьих офицеров, а затем вместе с полковником Слащевым занялся организацией повстанческих отрядов. "В мае 1918 года,- показывал на суде Шкуро,- я начал организацию своих контрреволюционных отрядов в Бекешевских лесах... Опираясь на кулацкую часть казачества и офицерство, создавал лесные отряды, ликвидировал в станицах Советскую власть, поднял восстание на Кубани в районе станиц Баталпашинской, Суворовской, Боргустанской... Зная, что близ Ставрополя действует Добровольческая армия Деникина, я решил вывести свой отряд на соединение с ним. Продвигаясь к Ставрополю, казаки моих частей ликвидировали в захваченных станицах и городах органы Советской власти, грабили население, вешали и расстреливали командиров и комиссаров Красной Армии и устанавливали диктатуру белых". В селе Когульты ими был схвачен комиссар Ставропольской губернии Петров и по приказу Шкуро повешен. Труп Петрова затем положили на подводу и отправили в Ставрополь, где в то время находились советские части. Туда же за подписью Шкуро была послана телеграмма с угрозой расправиться таким же образом со всяким, кто окажет ему сопротивление. Когда в конце сентября 1918 года части кубанской дивизии, которой командовал Шкуро, заняли Кисловодск, в городе начались повальные расстрелы и грабежи. Установив военную диктатуру. Шкуро выпустил свои деньги - "шкуринки", напечатанные на этикетках из-под лимонада. Этими, с позволения сказать, "деньгами" он платил населению за отобранные у него продовольствие, лошадей, амуницию. В городе к этому времени обосновалось множество русских дворян и капиталистов, бежавших сюда из Советской России. Здесь оказались особы царской фамилии, а также князья Голицыны, Волконские, Оболенские, графы Воронцов-Дашков, Бенкендорф, Мусин-Пушкин, крупные нефтепромышленники Нобель. Гукасов, Манташев, Рябушинский. Всем им Шкуро помог выехать из Кисловодска в район Добровольческой армии и затем бежать за границу. Они не забыли об этой услуге и в эмиграции обильно снабжали Шкуро деньгами. На суде Шкуро откровенно признал: "Я не могу припомнить всех фактов истязаний и зверств, проводимых подчиненными мне казаками, но продвижение моих частей сопровождалось массовыми грабежами, убийствами коммунистов и советских работников. Такие действия поощрялись генералами и офицерами Добровольческой армии, которые личным примером активизировали зверства и грабежи, чинимые казаками". Например, когда части Шкуро в январе 1919 года заняли Владикавказ, зверства и насилия приняли такой размах, что Шкуро, опасаясь потерять управление дивизией, вынужден был на следующий день сам усмирять своих казаков при помощи плетки. Наибольшими зверствами отличалась так называемая "волчья сотня" батьки Шкуро, в которую входили самые преданные ему казаки. Разгул и произвол "волчьей сотни" воспевался белогвардейцами даже в песнях. За активную борьбу против Советской власти Шкуро был произведен Деникиным в генерал-лейтенанты и назначен командиром 3-го конного корпуса. Глава английской миссии при штабе Деникина генерал Хольман вручил ему орден Бани - высшую королевскую награду. Но белое движение было обречено на провал. Последней удачей Шкуро был захват в конце сентября 1919 года Воронежа. И здесь он оставил по себе кровавую память, устраивая публичные казни сторонников Советской власти на городской площади. Во второй половине октября 1919 года Красная Армия перешла в генеральное наступление на Южном фронте, и Добровольческая армия безостановочно покатилась на юг. Отвоевался и Шкуро. Он был сильно контужен и вернулся в строй лишь тогда, когда оставалось только собирать в беспорядке бегущие войска, чтобы хоть часть их эвакуировать в Крым или переправить за границу. Деникин вышел из игры. Очередная ставка контрреволюции была сделана на барона Врангеля, который стал готовить новый поход против Советской власти. По его заданию Шкуро выехал во Францию для участия в комиссии генерала Драгомирова по ведению переговоров с французским правительством. Обратно в Россию он уже не вернулся, так как Врангель к тому времени был разбит. Крупный землевладелец и собственник, кавказский князь Султан-Гирей Клыч был махровым реакционером и верным слугой русского самодержавия, защиту которого он считал целью всей своей жизни. Гирей участвовал в подавлении революции 1905 года, а затем в контрреволюционном корниловском мятеже. После его провала он сначала в составе кубанской дивизии, а затем так называемой Добровольческой армии Деникина вел ожесточенную борьбу против Советской власти, командуя "дикой дивизией", сформированной им осенью 1918 года из горцев Северного Кавказа. Действуя совместно с дивизией Шкуро в составе корпуса генерала Ляхова, "дикая дивизия" Гирея полностью оправдала свое название. Массовыми грабежами и жестокими расправами над мирным населением сопровождался ее "боевой" путь. Под тяжестью неопровержимых улик Гирей был вынужден признать на суде: - Возглавляемая мною "дикая дивизия", действуя на протяжении всего периода гражданской войны на Кавказе, чинила массовые грабежи, насилия и издевательства в отношении мирного населения. Признаю также, что всадники моей дивизии принимали участие в убийстве советских людей. После разгрома основных сил армии Деникина в 1920 году Гирей с остатками своей дивизии укрылся с разрешения грузинского меньшевистского правительства на территории Грузии, а затем бежал в Крым. Выполняя задание Врангеля, Гирей вскоре пробрался в Карачаевскую область Кавказа, собрал там разрозненные бандитские отряды, оставшиеся от разбитой белой армии, и с ними разгонял местные Советы, грабил население, вел бои против советских гарнизонов в станицах и хуторах. Однако отряд его был разгромлен Красной Армией, и Султан-Гирей вновь укрылся в Грузии, еще раз воспользовавшись "гостеприимством" правительства Ноя Жордания. Весной 1921 года, когда Красная Армия начала наступление на войска меньшевистского правительства Грузии. Гирей бежал за границу. Еще один выходец из зажиточного донского казачества - Семен Краснов, племянник атамана Петра Краснова. Он начал вооруженную борьбу против революции уже в 1917 году. Верой и правдой служил он царю в лейб-гвардии императорском полку, а после свержения царизма повел среди казаков пропаганду против революции, за сохранение особых прав и привилегий казачества, за порядки и уклад жизни, существовавшие при царе. В мае 1917 года Краснов участвовал в работе войскового Круга Войска донского, где был избран войсковым атаманом генерал Каледин. В конце 1917 года он - делегат общеказачьего съезда, который призвал казаков вести решительную борьбу против большевиков. На протяжении всей гражданской войны Краснов вел вооруженную борьбу против советских революционных войск, сначала в составе донских белоказачьих частей, а затем в Добровольческой армии Деникина, за что был награжден несколькими орденами. Он быстро продвинулся по службе в белой армии и к концу гражданской войны, находясь в армии Врангеля, был произведен в чин полковника. При эвакуации белогвардейских частей из Крыма за границу Врангель назначил его начальником своего личного конвоя. Оказавшись за границей, белогвардейские вожаки Деникин, Врангель, П. Краснов, Шкуро, Султан-Гирей и другие не отказались от борьбы с Советской властью и, делая ставку на иностранную интервенцию, начали готовить новый поход против Республики Советов. Правительства империалистических государств поддерживали их, так как, по-видимому, не теряли еще надежды с помощью потрепанной русской контрреволюции уничтожить Советскую власть. В течение нескольких лет ряд иностранных государств на свои средства содержали русские белогвардейские части, которые несли охранную и пограничную службу. Кроме того, создавались различные антисоветские военные организации и союзы. Шкуро принял самое деятельное участие в работе белогвардейской организации "Совет Дона, Кубани и Терека", созданной в 1920 году в Югославии бежавшими туда атаманами казачьих войск. Эта организация с первых дней своего существования стала проводить среди казаков антисоветскую работу, воспитывать у них непримиримую ненависть к Советскому Союзу. "Совет" сохранял казачьи войска, распределял их по станицам, образованным в Югославии, и на средства югославской казны готовил офицерские кадры в русском кадетском корпусе, принадлежавшем так называемой державной комиссии Врангеля. В 1922 году этой организацией была переброшена на территорию нашей страны группа белоказаков в несколько десятков человек с заданием проникнуть на Кубань, создать там повстанческие группы и поднять вооруженное восстание. Заброска террористов и диверсантов для подрывной работы в СССР продолжалась и в последующие годы. С. Краснов в первые годы эмиграции служил в белогвардейских частях в Турции и Югославии, а затем, в 1924 году в Париже, вступил в "Российский общевоинский союз" (РОВС), который был создан Врангелем в целях объединения всех белогвардейских сил для продолжения борьбы с Советской властью. Одновременно С. Краснов был активным участником других белогвардейских организаций: "Общества бывших офицеров лейб-гвардии казачьего полка" и "Общества воспитанников бывшего Николаевского кавалерийского училища". Султан-Гирей являлся одним из руководителей белогвардейской националистической организации, именовавшей себя "Народная партия горцев Северного Кавказа". Совместно с антисоветскими организациями грузинских меньшевиков, азербайджанских мусаватистов и дашнаков эта организация ставила своей целью отторжение Кавказа от Советского Союза и создание буржуазной Северо-Кавказской республики. "Народная партия горцев", созданная Шамилем Саидом, внуком известного кавказского имама Шамиля, была тесно связана с польским генеральным штабом и с англичанами и субсидировалась ими. Она имела свои организации во Франции, Польше, Турции и Чехословакии. Как член центрального комитета "Народной партии горцев" Гирей входил в так называемый "Комитет независимости Кавказа", включавший в свой состав руководителей грузинских, азербайджанских, армянских и других националистов. "Комитет" через входившие в него белогвардейские организации засылал на Кавказ свою агентуру и пытался подготовить в кавказских республиках антисоветские восстания. Он периодически организовывал за границей митинги против СССР, направлял антисоветские меморандумы и специальные делегации в Лигу Наций, вел широкую антисоветскую пропаганду. Активно содействовал консолидации реакционных сил в эмиграции Петр Краснов. Рассчитывая на реставрацию капитализма в СССР при помощи иностранных империалистов, он установил связь с бывшим великим князем Николаем Николаевичем Романовым, дядей Николая II, которого главари белогвардейщины прочили в новые монархи России, а также с руководителем террористической организации, так называемой РОВС, генералом Кутеповым. Об этой стороне своей деятельности Краснов рассказывал так: "Романов заявил, что он пригласил меня во Францию для организации совместно с ним антисоветского похода против СССР... В реальности этого похода я не сомневался и охотно приступил к его осуществлению. В первые дни пребывания у Романова я составил воззвание к казакам о необходимости жертвовать деньги в казну великого князя для организации похода и проведения подрывной работы против СССР, а в начале декабря 1923 года нами был создан специальный штаб для разработки конкретного плана борьбы..." В штаб, возглавляемый Романовым, входили генералы Кутепов, Головин, Хольмсен и другие махровые реакционеры и монархисты, которые через белогвардейские организации готовили военные кадры для нападения на СССР и проведения подрывной работы. П. Краснов являлся особо доверенным лицом и ближайшим помощником "его величества" в подготовке этой авантюры, он же поддерживал связь между антисоветскими организациями. По поручению Романова Кутепов разработал методы и способы засылки в СССР диверсантов, террористов и шпионов и впоследствии при участии Краснова активно проводил свой план в жизнь. Например, в Советский Союз с террористическими заданиями неоднократно пробирался бывший офицер царской армии Ларионов. Несколько раз перебрасывалась для сбора шпионских материалов и проведения террористических и диверсионных актов группа во главе с женой белогвардейского офицера некоей Захарченко-Шульц. П. Краснов в эмиграции развил бурную антисоветскую литературную деятельность. Он издавал журнал, написал большое количество статей, воззваний, листовок, выпустил около 30 антисоветских книг, в которых изливал потоки лжи на советский народ. Он признал: - За границей я заново написал большой роман "От двуглавого орла к Красному знамени", в котором возводил клевету на вождя революции Ленина и советского писателя Горького... Мои романы "За чертополохом", "Белая свитка", "Выпаш" и другие по своему содержанию являются сгустком моей ненависти к СССР, лжи и клеветы на советскую действительность. Все это было вызвано с моей стороны жаждой борьбы с Советской властью. Краснов стремился всеми возможными способами переправлять антисоветскую литературу в Россию. В этих целях он с помощью других эмигрантов использовал иностранные промышленные фирмы, которые поставляли свою продукцию в СССР, а также белогвардейскую агентуру, засылаемую на территорию Советского Союза. Особенно широко популяризировалось и распространялось красновское чтиво в нацистской Германии, где было распродано более двух миллионов экземпляров его книг. Не случайно, польщенный популярностью у фашистов, Краснов в 1936 году переехал на постоянное жительство в Германию, такую близкую ему по духу и надеждам. Литературная деятельность давала Петру Краснову возможность безбедно жить в эмиграции. Другим пришлось тяжелее. Поначалу они жили надеждами на скорый крах большевиков и победное возвращение домой, но жизнь опрокинула их расчеты и заставила подумать о хлебе насущном. Шкуро, пропив и прогуляв привезенные с собой деньги и ценности, обратился за помощью к русским буржуа, которым в 1918 году помог бежать из Кисловодска за границу. Несколько лет они щедро его снабжали, а затем, будто сговорившись, все разом отказали в деньгах. Ему пришлось выступать антрепренером казацких джигитовок, играть в рулетку, заниматься мелкими маклерскими делами, продавать личные вещи, во множестве вывезенные из России. Затем он уехал в Югославию, где работал частным подрядчиком по строительству дорог. Пришлось снять полковничьи погоны и надеть рабочую робу и Семену Краснову. Он строил дороги и рубил лес, работал грузчиком и шофером такси, занимался разведением кур. Князь Гирей долго жил в эмиграции за счет своих зажиточных родственников и знакомых черкесов, а затем поступил на службу в манеж, где занимался джигитовкой и выездкой верховых лошадей. Участвовал он и в выступлениях перед публикой, демонстрируя свою лихость и удальство. Пришлось ему потрудиться и рабочим на кустарных предприятиях. Вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз оживило белогвардейское отребье. - Эмигрантские круги за границей, в том числе и лично я,- показывал на суде П. Краснов,- встретили нападение гитлеровской Германии на Советский Союз довольно восторженно. Тогда господствовало среди нас мнение: хоть с чертом, но против большевиков... Еще с первых дней прихода к власти Гитлера я сделал ставку на национал-социалистскую Германию и надеялся, что Гитлер обрушится на Советский Союз и коммунизм будет сокрушен. Летом 1941 года сбылось то, о чем я мечтал на протяжении десятилетий. С первых же дней нападения Германии я принял активное участие совместно с немцами в мобилизации реакционных сил на борьбу против большевиков. Мечтая об уничтожении социализма, П. Краснов, Шкуро, Гирей, С. Краснов пошли на службу к германскому фашизму и развили энергичную деятельность по сколачиванию белоказачьих и иных антисоветских сил. Атаман П. Краснов явился "идейным отцом" борьбы всей белоказачьей массы против Советской Армии и патриотов воюющих с Германией стран. Он установил тесную связь с гитлеровским военным командованием и фашистской разведкой, деятельно участвовал в работе казачьего отдела министерства восточных областей Германии, возглавляемого Розенбергом. "Знаток казака и его души", Краснов консультировал сотрудников министерства и немецкую разведку по всем вопросам антисоветской деятельности среди казачества. Его доклад об истории казачества слушали сотрудники СД, а затем с ним знакомились высшие германские военные круги. Он написал послание так называемому "Донскому казачьему комитету" в Новочеркасске, состоявшему из белоэмигрантов и изменников, сотрудничавших с немецкими оккупационными властями. В этом послании он советовал "своим любимым донским казакам" поднимать восстания против Советской власти, чтобы "вместе с германскими вооруженными силами разделить счастье борьбы за честь и свободу Тихого Дона". По предложению германской разведки П. Краснов выпустил воззвание, в котором призывал казаков объединиться вместе с немцами и участвовать в вооруженной борьбе против Советского Союза. Это воззвание сыграло немалую роль в объединении реакционно настроенных казаков и белоэмигрантов и создании антисоветских казачьих формирований. После поражения немецко-фашистских войск под Сталинградом и на Северном Кавказе Краснов подготовил Особую грамоту (впоследствии она называлась "Декларация казачьего правительства") с обращением ко всем казакам. 10 ноября 1943 года она была опубликована за подписью начальника штаба верховного главнокомандующего генерала Кейтеля и министра восточных областей Германии Розенберга. В обращении указывалось, что за оказанную немецким войскам помощь во время войны германское правительство признает казаков своим союзником и обещает после победы над СССР возвратить им землю, личную собственность и былые привилегии, а на время войны устроить казаков на временное поселение на свободных землях, имеющихся в распоряжении немецких властей. По мнению немцев и белоказачьих атаманов, эта "декларация" должна была сыграть роль знамени, под которое собрались бы все казаки. Приказом командующего "союзными войсками" немецкого генерала Кестринга 30 марта 1944 года было учреждено главное управление казачьих войск как политический и административный орган Дона, Кубани и Терека. Начальником управления был назначен П. Краснов. Управление существовало при министерстве Розенберга, фактически руководили им начальник отдела этого министерства доктор Химпель и генерал Кестринг. Затем Краснов вошел в подчинение главного штаба СС персонально генералу Бергеру. Будучи начальником главного управления, он поддерживал лично постоянную связь с немецкой разведкой. Первое время главное управление собирало и организовывало изменников Родины, ушедших в тыл к немцам во время отступления с Северного Кавказа и Дона. В Белоруссии, в районе города Новогрудка, из казаков - изменников Родины и белоэмигрантов по указанию немцев был создан "казачий стан", который должен был объединять всех белоказаков, оказавшихся на оккупированной территории, для борьбы против Советского Союза. По приказу немецкого, командования вооруженные казачьи труппы "стана" вели бои против белорусских партизан и отдельных частей Советской Армии, а затем, после изгнания захватчиков с территории СССР, весь "казачий стан" был переброшен в Северную Италию, где вместе с гитлеровцами участвовал в подавлении партизанского движения. Ближайшим помощником Краснова-старшего по руководству главным управлением и "казачьим станом" был его племянник Семен Краснов, до этого служивший у гитлеровцев в "комитете по делам русской эмиграции" в Париже, Назначенный германскими властями начальником штаба главного управления казачьих войск, Семен Краснов проявлял особую активность, поддерживал все мероприятия, направленные на помощь фашистским захватчикам, и, гак же как и дядя, старался всячески угодить фашистам, восхвалял их и очень боялся испортить с ними отношения. За преданную службу Семен Краснов был награжден тремя гитлеровскими орденами и произведен в чин генерал-майора. Непосредственным исполнителем приказов гитлеровцев по вооруженной борьбе казаков "стана" с Советской Армией и партизанами был Доманов. Его путь к атаманству был не столь блестящим, как у Краснова или Шкуро. Во время гражданской войны в чине сотника он сначала находился в белоказачьих войсках Каледина и Краснова, а затем служил в деникинской армии. После разгрома белых войск Доманов работал служащим в различных советских учреждениях Северного Кавказа и Дона, В 1940 году Доманов совершил хищение, за что был осужден на 10 лет лишения свободы и два последующих года отбывал наказание. Но антисоветское нутро бывшего белого офицера проявилось тотчас же, как только фашисты захватили Северный Кавказ. Он связался с казачьим штабом, созданным немцами для формирования "добровольческих" частей. По заданию начальника этого штаба выезжал в районы Ростовской и Запорожской областей, где среди местного населения распространял клеветнические воззвания атамана Краснова и вербовал казаков-предателей в части походного атамана Павлова. В период отступления гитлеровцев с Северного Кавказа и Дона в 1943 году Доманов непосредственно руководил боевыми действиями белоказаков против Советской Армии. Попав в окружение, он пробивался из него вместе с немецкими частями, за что был награжден гитлеровским командованием Железным крестом. Перебравшись с "казачьим кочевьем" в Белоруссию, Доманов лично руководил боями против частей Советской Армии и участвовал в подавлении партизанского движения. За расправу с мирным населением и партизанами Белоруссии он заслужил похвалу от немцев и был награжден вторым Железным крестом. Впоследствии Доманову было присвоено звание генерал-майора. Оккупировав часть советской территории, гитлеровское командование предприняло шаги к формированию так называемых "добровольческих" национальных частей из числа военнопленных, изменников и контрреволюционеров всех мастей и окрасок. При этом оно преследовало определенные политические цели: создать видимость, будто бы народы СССР питают неприязнь к советскому строю и готовы добровольно вести вооруженную борьбу за его свержение. Особые надежды гитлеровцы возлагали на казачество, рассчитывая на то, что обещание возвратить им прежние привилегии сделает их надежной вооруженной силой германского фашизма в выполнении его преступных планов. Гитлеровцы стянули с фронта и из оккупированных стран отдельные разрозненные белоказачьи подразделения и части, собрали в Европе белогвардейцев-эмигрантов и в 1943 году сформировали на территории Польши казачью "добровольческую" дивизию, в значительной мере разбавленную немцами, которые занимали почти все командные посты в бригадах, полках и эскадронах. Ими были укомплектованы все штабы, разведка, специальные подразделения и части. Командиром дивизии был назначен эсэсовец и личный знакомый Гиммлера генерал фон Панвиц. В 1941 году в составе 45-й немецкой пехотной дивизии Панвиц участвовал в вероломном нападении на Советский Союз в качестве командира головного ударного отряда, захвате советских городов Бреста, Пинска, Чернигова и ряда районов Курской области. "Признаю,- заявил на суде Панвиц,- что продвижение нашей дивизии сопровождалось ликвидацией Советской власти и установлением оккупационного режима в захваченных районах. Продвигаясь от Брест-Литовска до Курска, подчиненный мне ударный отряд и другие части 45-й пехотной дивизии уничтожили ряд сел и деревень, разрушили советские города, убили большое число мирных советских граждан, а также грабили советских людей". "Казачью" дивизию Панвица первоначально предполагалось направить на Восточный фронт. Однако фашистское командование не надеялось, что она будет достаточно боеспособной в боях против Советской Армии. В сентябре 1943 года дивизия была отправлена в Югославию для борьбы с партизанскими отрядами. Панвиц сделал следующее признание на суде: - Перед отъездом в Югославию я был принят начальником штаба ОКБ генералом Йодлем, который предоставил мне полную свободу действий в Югославии не только по борьбе с партизанами, но и в проведении репрессий против мирного населения. Я руководствовался также секретными приказами верховного командования сухопутных вооруженных сил Германии и составленным на основе опыта борьбы с партизанами в СССР циркуляром обергруппенфюрера СС Бах-Зелевского, утвержденным ген-штабом. Эти документы предоставляли командирам немецких воинских частей право сжигать деревни, репрессировать мирное население, выселять его из отдельных районов по своему усмотрению, расстреливать и вешать без суда пленных партизан... В районах, где появлялись части моей дивизии, под видом борьбы с партизанами вешались и расстреливались мирные жители, сжигались дотла целые деревни, грабилось население и насиловались женщины. Так, по личному приказу Панвица зимой 1943/44 года в районе Суньч, Сисак, Загреб было повешено на телеграфных столбах 15 югославских заложников. "Казачья" дивизия нередко проводила карательные операции совместно с немецкими частями, частями хорватского профашистского правительства и отрядами усташей. По приказу верховного командования дивизия Панвица должна была самоснабжаться, что достигалось насильственным изъятием продуктов у местных жителей. Эти конфискации имели характер массового организованного грабежа мирного населения Югославии. Панвиц признал, что репрессии применялись не только по отношению к жителям, подозреваемым в помощи партизанам, но и за сопротивление грабежу в целях устрашения. Летом 1944 года, после известного покушения группы немецких офицеров на Гитлера, "казачья" дивизия Панвица, как и все тыловые войска германской армии, вошла в личное подчинение рейхсфюрера СС Гиммлера и по его указанию была переименована в корпус СС. Корпус Панвица вместе с немецкими частями и четниками Драже Михайловича продолжал вести бои против югославских партизан, а затем и против частей Советской Армии до дня капитуляции гитлеровской Германии. В марте 1945 года по указанию руководства СС "казачий" съезд, собранный в корпусе, избрал фон Панвица походным атаманом "казачьего войска" и высказался за объединение с так называемой "Русской освободительной армией". Корпус вошел в подчинение изменника Власова. После того как дивизия Панвица стала "корпусом", главный штаб войск СС создал "казачий резерв", во главе которого поставили генерала Шкуро. Назначение это не было неожиданным. Шкуро к тому времени набрался необходимого "опыта" и сумел доказать свою преданность фашизму. Уже в первые месяцы войны он по заданию немцев приступил к формированию "русского охранного корпуса" из белоказаков и других белогвардейцев. Тогда же Шкуро заявил о своем желании по первому зову немцев принять участие в войне против СССР и обратился с ходатайством разрешить ему сформировать и самому возглавить диверсионный отряд для действий в тылу Красной Армии на Северном Кавказе. Разгром немецко-фашистских войск на Кавказе помешал Шкуро осуществить эти планы. Шкуро активно помогал Панвицу в антисоветской обработке казаков, призывая их к вооруженной борьбе против СССР. - В кубанские полки дивизии,- показывал на суде Панвиц,- Шкуро всегда являлся со своим знаменем черного цвета, на котором была изображена голова волка. Это знамя носил за ним ординарец по всем эскадронам и дивизионам кубанских полков, где Шкуро популяризировал карательную деятельность "волчьей сотни" в период гражданской войны в России. После назначения Шкуро начальником "казачьего резерва" он по указанию генерала Бергера написал обращение к казакам, в котором говорилось: "Я, облеченный высоким доверием государственного руководителя СС, громко призываю вас всех, казаки, к оружию и объявляю всеобщий казачий сполох. Поднимайтесь все, в чьих жилах течет казачья кровь, все, кто еще чувствует себя способным помочь общему делу... Дружно отзовитесь на мой призыв, и мы все докажем великому фюреру и германскому народу, что мы, казаки, верные друзья и в хорошее время, и в тяжелое". Вместе с тем Шкуро не терял надежды собрать еще и для себя "волчью сотню" и двинуться с ней на Кавказ. Он говорил: "Мне бы только на Кавказ приехать, там меня каждый знает. Как приеду, сразу весь Кавказ подниму против большевиков". Осенью 1944 года по указанию гитлеровцев Шкуро принял участие в организации при "казачьем ставе" Доманова специальной школы "Атаман", которая готовила шпионов и диверсантов для подрывной работы в Советском Союзе. Доманов тоже помогал немцам в создании этой школы. Даже тогда, когда фашистская Германия находилась накануне краха, Шкуро продолжал еще на что-то надеяться. В марте 1945 года по договоренности с главным руководством СС Шкуро приступил к формированию "волчьего отряда" для диверсионно-подрывных и террористических действий против Советской Армии, наступающей на запад. С этой целью он выехал в Австрию. Но военные события опередили его. Он оказался в плену. Султан-Гирей установил связь с немецкими фашистами в 1941 году и в течение всей войны активно сотрудничал с ними. Прибыв по вызову органов СД в Берлин, Гирей связался с лидерами белогвардейских националистических организаций Грузии, Азербайджана и Армении, которые вместе с горскими националистами договорились с немцами о создании "национальных комитетов", ставящих своей задачей помощь фашистам в захвате Кавказа. Гирей стал сотрудничать с разведывательными органами СД сразу же после вступления в "национальный комитет". В 1942 году органы СД направили на Кавказ комиссию под председательством Гирея. На нее возлагалась задача оказывать захватчикам помощь в установлении немецкой администрации и в организации борьбы с партизанами. Выполняя задания немецкой разведки, Гирей ездил по аулам и хуторам Северного Кавказа, выявлял коммунистов и партизан, подбирал бургомистров, призывал горцев участвовать вместе с немцами в вооруженной борьбе против Красной Армии, склонял жителей к сотрудничеству с оккупантами и оказанию им всяческой помощи. Но, несмотря ни на какие усилия фашистов и их приспешников, они не встретили среди горцев той поддержки, на которую рассчитывали. Население относилось к фашистам враждебно, саботировало мероприятия немецких властей, создавало партизанские отряды и вело активную борьбу с оккупантами. Гирей признал: "Я убедился, что никакой вражды к коммунистам и партизанам у местного населения нет и поэтому призывать к расправе с ними было бы рискованно. Окончательно я убедился в неприемлемости такого способа действий, когда узнал, что в августе 1942 года во время наступления на мой родной аул Уяла немцы расстреляли 22 парламентера, в том числе двух подростков, из жителей аула". Гитлеровцы дали Гирею также задание создавать из враждебно настроенных к Советской власти элементов вооруженные отряды для участия в боях в составе немецкой армии. Но выполнить это задание непосредственно на Кавказе ему не удалось, так как в начале 1943 года немецко-фашистская армия начала отступать. В конце марта 1945 года Гирей бежал в Северную Италию, где вскоре был взят в плен англичанами. Бежали в Северную Италию в "казачий стан" и атаман Краснов со своим племянником. Они очень не хотели быть плененными Советской Армией и настойчиво предлагали свои услуги англичанам. Но английское правительство в 1945 году сочло неудобным воспользоваться услугами белоэмигрантов, всю жизнь делавших ставку на германский империализм. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года Военная коллегия Верховного Суда СССР в январе 1947 года приговорила обвиняемых Краснова П. Н., Шкуро А. Г., Султан-Гирея Клыча, Краснова С. Н., Доманова Т. И. и фон Панвица к смертной казни через повешение. Приговор был приведен в исполнение. http://molodguard.ru/heroes47.htm
  19. КЕЛЕЧ-ГИРЕЙ Султан (Султан-Гирей Клыч). Князь. Родился в 1880 г.ауле Уяла (по другим данным в г.Майкопе - см. «Шпион»,с.60). Закончил кадетский корпус и военное училище. Участник подавления революции 1905 г. В годы 1-й Мировой войны служил в кавалерии Российской Императорской армии. Летом 1917 г. - полковник, участник корниловского выступления. В начале 1918 г. на Кубани - командир Черкесского конного полка. 25 марта по представлению командующего войсками Кубанского края за боевые отличия произведен в генерал-майоры. К осени назначается командиром 2-й бригады 1-й Конной дивизии, а 21 декабря - начальником Черкесской конной дивизии «Дикой дивизией). В 1920 г. после поражения и эвакуации ВСЮР в Крым, вместе с остатками своей дивизии перешел с разрешения грузинского правительства границу Грузинской республики, где и был интернирован. Затем уехал в Крым, а оттуда по приказу генерала П.Н.Врагнеля в Карачаевскую область Северного Кавказа, для организации «бело-зеленых» отрядов. Командуя сформированными отрядами, в боях с Красной армией, потерпел поражение и вновь бежал в Грузию. Весной 1921 г. эмигрировал за границу. В эмиграции стал одним из руководителем националистической «Народной партии горцев Северного Кавказа», боровшейся за отторжение Северного Кавказа от СССР и создание Северо-Кавказской республики. Являлся членом ее ЦК, входил в состав «Комитета независимости Кавказа», состоявшего из руководителей грузинских, армянских, азербайджанских и горских националистов. С начала 2-й Мировой войны вместе с другими кавказскими и закавказскими националистами организовал ряд «Национальных комитетов» и принял активное участие в формировании воинских горских частей. В начале 1943 г. созданные им Кавказская дивизия была переведена в Италию, где в мае 1945 г.интернируется англичанами (в Обердраубурге). 29 мая, в числе 125 кавказских офицеров был доставлен в Юденбург и передан органам НКВД. 17 января 1947 г. по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР повешен. Источники: Историческая справка составленная А.Дерябиным; Казаки //Шпион, 1994,№ 1.
  20. А вот о нем подробно АВТОРЫ ХРОНОСА Султан-Келеч-Гирей (?-17.01.1947). Полковник (12.05.1916). Генерал-майор (1918). Участник Первой Мировой войны: офицер в Черкасском конном полку туземной дивизии при Русской армии, 1914—1917. Участник мятежа генерала Корнилова, 08—II.1917. В Белом движении: командир отряда и бригады 2-й Кубанской дивизии корпуса генерал-лейтенанта Ляхова, 03—08.1918. Командир Черкесско-Терской (Дикой) казачьей дивизии, 09.1918—05.1920. После разгрома Добровольческой армии на Северном Кавказе бежал (05.1920) в Грузию и позже — в Крым (06.1920). По заданию генерала Врангеля организовывал в станицах и хуторах Северного Кавказа антисоветские казачьи отряды, периодически вступавшие в борьбу с частями Красной армии, 06—11.1920. После разгрома основного отряда вторично бежал в Грузию, 12.1920. После начала наступления Красной армии в Грузии 02.1921 — эмигрировал. В эмиграции: 03.1921—06.1945, Франция. Во время Второй Мировой войны 1941 —1945 жил в Берлине, сотрудничая с немцами. Участвовал в создании казачьих частей для войны против Красной армии, создавал на Кавказе отряды для борьбы с советской властью. Проявлял активность в антисоветских действиях белой эмиграции: возглавлял Комитет независимости Кавказа, а также был членом ЦК Народной партии горцев, 1922—1945. В 1943 г. сформировал отряд (дивизию) из горских народов Кавказа, которая в 1944—1945 гг. участвовала в борьбе с партизанами Тито в Югославии. Выдан 05.1945 английскими войсками представителям Советского Союза в Австрии, куда Султан-Келеч-Гирей бежал 03.1945 из города Делах, Германия. Арестован и приговорен к смертной казни, повешен вместе с генералами Красновым, Шкуро и другими, выданными в 1945 г. СССР. Использованы материалы кн.: Валерий Клавинг, Гражданская война в России: Белые армии. Военно-историческая библиотека. М., 2003. -------------------------------------------------------------------------------- Султан-Келеч-Шаханович-Гирей, Келеч-Гирей (1880, Майкоп - 17.1.1947, Москва), князь, один из руководителей горского националистического движения, генерал-майор белой армии (1918). Образование получил в Елисаветградском кавалерийском училище и офицерской кавалерийской школе. Служил в 12-м Белгородском уланском полку. Участник 1-й мировой войны, командир абхазской сотни Черкесского конного полка, полковник. После развала фронта в 1917 уехал на Кубань. В 1918 вступил в Добровольческую армию. В марте - дек. 1918 командир Черкесского (с 4.11.19181-го Черкесского) конного полка. С 8.12.1918 начальник Черкесской дивизии. Действовал в составе корпуса ген. Ляхова. После поражения ВСЮР с частями дивизии отошел на территорию Грузии, откуда эвакуировался в Крым. Из Крыма направлен в Карачаевскую область, где сформировал добровольческий отряд и вел борьбу против местных Советов. После наступления Красной Армии вновь отступилвдек. 1920 в Грузию, откуда весной 1921, после вступления туда большевиков, эмигрировал в Югославию, а затем во Францию. Один из руководителей Народной партии горцев Северного Кавказа, член Комитета независимого Кавказа. Одновременно занимался джигитовкой и выездкой лошадей. С 1941 активно сотрудничал с германским командованием. В 1939-42 командовал черкесскими частями (ок. 6 тыс. чел.) в казачьем корпусе ген. П.Н. Краснова. В 1942 во главе комиссии направлен на Кавказ для создания местных органов власти и организации отрядов для борьбы с партизанами. В конце войны отошел с горцами в Австрию, а в конце марта 1945 - в Северную Италию. Арестован англичанами и выдан ими в Юденбурге 29.5.1945 вместе с казаками и горцами большевикам. В качестве обвиняемого привлечен к процессу ген. Краснова и др. Военной коллегией Верховного суда СССР приговорен к смертной казни. Повешен. Использован материал кн.: Залесский К.А. Кто был кто во второй мировой войне. Союзники Германии. Москва, 2003
  21. Demon, пришлите ссылку на генеалогию Султан-Гиреев.
  22. http://viking-orthodox.livejournal.com/29156.html Вот здесь его фотография, в самом низу. А генеалогию ищите в Гугле. Нужно просто посидеть пару часов.
×
×
  • Создать...