Лидеры

Худяков Ю.С., Алкин С.В., Юй Су-Хуа Сяньби и Южная Сибирь Древности Алтая. Известия лаборатории археологии [Горно-Алтайского университета] № 4. Горно-Алтайск: Изд.ГАГУ, 1999 г. Стр. 162-169. В мировом и отечественном востоковедении прочно утвердилось мнение о важной роли в этнокультурогенезе монгольских народов племён сяньби, обитавших в Центральной и Восточной Азии в первой половине I тыс. н.э., которое опирается на китайскую летописную традицию. Первостепенное значение для этой темы имели переводы на русский и европейские языки китайских источников, в которых содержатся сведения о происхождении, истории и культуре племён сяньби. На русский язык эти источники переведены Н.Я. Бичуриным, Н.В. Кюнером, В.С. Таскиным.1)Анализ и интерпретация этих сведений, реконструкция последовательности исторических событий, в которых принимали участие племена сяньби, в особенности, их отношения с хунну и Китаем, затрагивались во многих трудах, посвященных истории Центральной Азии. Среди них заметным явлением была работа Г.Е. Грумм-Гржимайло, выделившего «сяньбийский период» в истории Центральной Азии.2) Сведения о взаимоотношениях хуннов и сяньбийцев систематизированы в книгах Л.Н. Гумилёва.3) Роль сяньби в этногенезе монгольских народов подробна рассмотрена Л.Л. Викторовой.4) По её мнению, роль сяньбийцев в истории Центральной Азии «чрезвычайно велика».5) Из работ, вышедших в последние годы необходимо отметить разделы, посвященные этнической истории, общественному устройству и социальным отношениям у сяньбийцев в трудах В.С. Таскина, М.В. Воробьёва, Е.И. Кычанова.6) В исторической литературе зарубежных стран сяньбийской проблематике также уделено значительное внимание. В трудах китайских и японских исследователей анализировались сведения письменных источников о сяньби. В последнее десятилетие всё большее значение для изучения данной темы приобретают работы китайских археологов на территории Внутренней Монголии и соседних провинций северного Китая, которые идентифицировали с культурой племён сяньби исследованные ими памятники первой половины I тыс. н.э.7) Свой вклад в разработку этой темы внесли и монгольские учёные. В работах Г. Сухбаатора племена сяньби и хунну рассматриваются как подразделения единой дуально-фратриальной организации, протомонгольской по своей этнической принадлежности.8) Этому автору принадлежит неудачная попытка выделения памятников сяньбийской культуры на территории Монголии. Он безосновательно отнёс к сяньбийскому времени антропоморфные скульптуры из Дариганги.9) Как было убедительно доказано Д. Баяром, эти памятники относятся к юаньской эпохе.10) Отсутствие данных об археологической культуре племён сяньби негативно сказывалось на реконструкции процесса культурогенеза не только на территории Монголии, но и Забайкалья, что приводило к попыткам отдельных исследователей заполнить имеющуюся лакуну на основании косвенных признаков, отличающих отдельные памятники от «классических» хуннских. Е.В. Ковычев, на основании таких отличий, отнёс к культуре сяньби несколько захоронений, исследованных в Восточном Забайкалье в разные годы.11) Л.Л. Викторова отнесла к числу сяньбийских некоторые городища Восточной Монголии, отличающиеся от типично хуннских ориентацией стен по странам света.12) Разумеется, такие отличия, сами по себе, не могут свидетельствовать о сяньбийской принадлежности памятников. Важную роль в идентификации конкретных памятников на территории Центральной Азии с культурой сяньби мог бы сыграть сравнительный анализ с комплексами, изученными в Китае. Однако, материалы раскопок сяньбийских памятников на территории Китая остаются малоизвестными для специалистов из других стран. Отдельные сведения о погребальных памятниках сяньби, раскопанных в Китае содержаться в работах Г. Мэнэса и М.В. Воробьёва.13) Приведённые данные, по необходимости очень краткие, дают некоторое представление о погребальном обряде и сопроводительном инвентаре сяньбийских могильников, но не могут служит основой для сравнительного анализа. Отдельные находки из сяньбийского могильника Лаохэшэнь воспроизведены в статье М.В. Горелика.14) Разумеется, эти предметы не могут характеризовать предметный комплекс сяньбийской культуры в полном объёме, и задача её характеристики остаётся актуальной. Что касается вопроса о взаимодействии племён и государственного объединения сяньби первых веков н.э. с населением Южной Сибири, то со времени выхода в свет работы В.В. Бартольда утвердилось мнение, что сяньби не сыграли никакой роли в этнокультурогенезе южносибирских кочевников. Приведя сведения китайских источников о борьбе сяньбийского вождя Таньшихуая с динлинами, он предположил, что речь должна идти о столкновениях с их южными соседями, гянь-гунями–кыргызами.15) Аналогичным образом представляет ситуацию в Центральной Азии в период возвышения сяньби Л.Р. Кызласов. Свидетельство источника о том, что Таньшихуай «на севере остановил динлинов», он считает доказательством в пользу того, что «динлино-гяньгуньские племена» воевали с сяньбийцами в Центральной Азии и сяньбийцы «не захватили Хакасско-Минусинской котловины».16) Археологические материалы таштыкской культуры также не свидетельствуют о каких-либо изменениях, что было бы неизбежно в условиях сяньбийского завоевания. В дальнейшем Л.Р. Кызласов уточнил, что сяньбийцам не удалось захватить не только Минусинскую котловину, но и Туву, где «никаких изменений в это время не произошло».17) В то же время С.И. Вайнштейн допускал, что динлины, в том числе кочевое население Тувы, после разгрома северных хуннов могли попасть в зависимость от сяньбийцев.18) М.И. Рижский предполагал, что владения сяньби на западе простирались «чуть ли не до Урала».19) Археологи, изучавшие памятники хунно-сарматского времени в Туве, Горном Алтае и Минусе отмечали влияние южных, центрально-азиатских кочевников на этногенез и культурогенез местных саяно-алтайских племён, при этом почти единодушно отождествляли их исключительно с хуннами, или зависимыми от хуннов племенами.20) Д.Г. Савинов констатировал, что памятники сяньбийцев в северных районах Центральной Азии не выявлены.21) Мнение Л.Н. Бернштама о принадлежности сяньбийцам Оглахтинского могильника в Минусе, он счёл маловероятным.22) Для подобных выводов у специалистов по археологии Южной Сибири были известные основания, поскольку памятники культуры сяньби, исследованные в Китае оставались им практически недоступны. Безусловно, это осложняло решение важных вопросов этно-культурогенеза кочевников Центральной Азии. В настоящее время имеется возможность охарактеризовать основные элементы сяньбийской культуры по материалам исследованных в Китае археологических памятников. Это позволит провести сравнительный анализ с погребальной обрядностью и сопроводительным инвентарём синхронных культур Саяно-Алтая, уточнить их хронологию и определить характер контактов местных кочевников с сяньбийцами. Сведения письменных источников о пределах западной экспансии сяньбийцев очень лаконичны. Они относятся ко времени правления Таньшихуая. В середине II в. н.э. Таньшихуай «на севере отразил динлинов», а на западе «нападал на усуней» и овладел всеми бывшими хуннскими землями, простиравшимися с востока на запад на 14 тысяч ли.23) В другом источнике сказано, что владения Таньшихуая составляли 12 с лишним тысяч ли с востока на запад и 7 тысяч ли с юга на север.24) Свои владения он разделил на три аймака. Западный аймак включал земли до г. Дуньхуан и земель усуней в Притяньшанье. В его состав было включено 20 кочевий во главе со старейшиной, который подчинялся Таньшихуаю.25) Это деление соответствовало прежнему делению Хуннской державы.26) Вероятнее всего, сяньбийская экспансия в западном направлении была продиктована стремлением контролировать торговые пути и подчинить своему влиянию кочевые племена северных районов Центральной Азии. Кочевники Саяно-Алтая могли контактировать именно с западным аймаком сяньбийского объединения. На данной территории обнаружены отдельные памятники хуннской культуры и элементы её влияния на погребальную обрядность и предметный комплекс местных культур хунно-сарматского времени: улуг-хемской и кокэльской культур в Туве, Тесинского этапа тагарской и таштыкской культуры в Минусе, булан-кобинской и кок-пашской культур в Горном Алтае.27) Однако, сравнительный анализ этих комплексов с материалами из памятников сяньбийской культуры свидетельствует, что ряд элементов предметного комплекса улуг-хемской и таштыкской культур не находит непосредственных аналогий в хуннской культуре, но имеет соответствия в сопроводительном инвентаре сяньбийских могильников. Среди предметов торевтики, относящихся к поясной фурнитуре, обнаруженных в отдельных погребениях на могильнике Аймырлыг XXXI в Туве — бронзовые поясные бляхи с профильным рельефным изображением крылатого коня-единорога; прорезные подвесные бляхи с изображением переплетённых ветвистых оленьих рогов; бронзовые бляшки с изображением вертикально стоящей фигуры копытного животного, вероятно, лани, с головой, повёрнутой назад; бронзовые бляхи с изображением бегущей лошади; парные бляхи и пряжка с изображением парных противостоящих фигур оленей на фоне ветвистых деревьев.28)А.М. Мандельштам и Э.У. Стамбульник относят этот памятник к племенам «сюнну или, что вероятнее, какому-то родственному им племени».29) Изображение единорога они интерпретируют как крылатого коня; парные фигуры оленей — как «геральдически расположенных фигур стоящих цервидов», или быков; прорезные бляхи — как изображение растительного орнамента; бляшки с фигурами ланей с повёрнутой назад головой — как изображение оленей.30) Бронзовая прорезная подвесная бляха с изображением переплетённых ветвистых рогов обнаружена в таштыкской грунтовой могиле на памятнике Салбык в Минусинской котловине. Э.Б. Вадецкая считает её «ажурной бляхой» хуннского типа.31) Хотя исследователи Южной Сибири традиционно связывают подобные предметы торевтики с хуннской культурой, в собственно хуннских комплексах аналогичных сюжетов в орнаментации поясной фурнитуры нет. В них — традиционные образы скифо-сибирского звериного стиля: кошачьих хищники, грифоны, олени, горные козлы, аргали. Встречаются изображения лошадей, ланей, быков, головы животных и сцены терзания. Изображения животных в хуннской торевтике выполнены в особой стилистической манере.32) По репертуару и стилю изображений аймырлыгские и салбыкская бляхи, безусловно, отличаются от хуннских. Однако, подобные предметы торевтики представлены в поясной и сбруйной фурнитуре в составе сопроводительного инвентаря сяньбийского могильника Лаохэшэнь, исследованного китайскими археологами в провинции Гирин. В могильнике Лаохэшэнь обнаружены парные массивные бронзовые бляхи прямоугольной формы и с расширенным округлым краем, орнаментальное поле которых занято профильным рельефным изображением крылатого коня-единорога. Изображение единорога имеется и на округлых подвесных бляхах, которых в Южной Сибири пока не обнаружено. В могильнике Лаохэшэнь найдены и прорезные бляхи со стилизованными изображениями оленьих рогов, аналогичные аймырлыгским и сапбыкским. На этом памятнике обнаружены бляшки с фигурой стоящей лани с повёрнутой назад головой, подобные аймырлыгским (Рис. 1, 2). Имеются в памятниках сяньбийской культуры и бляхи с изображением бегущей лошади. Многие лаохэ-шэньские бляхи с изображениями животных, как и южносибирские, покрыты позолотой.33) Набор предметов торевтики из могильника Лаохэшэнь разнообразнее, чем в синхронных памятниках Южной Сибири. В этом памятнике найдены узкие бронзовые орнаментированные пластины со шпеньком-заклёпкой и крюком в виде головы змеи; пластины-поножи с двумя петлями и гравированными изображениями извивающихся драконов и профильное изображение идущей птицы. На одной поясной бляхе изображён тигр в прыжке, с раскрытой пастью. На узкой бронзовой пластине имеются профильные изображения идущих онагров. В материалах сяньбийской культуры имеются бляшки в виде профильных рельефных изображений лежащих лошадей. Особого внимания среди персонажей орнаментации сяньбийской торевтики заслуживает изображение единорога. Как отметил С.А. Комиссаров, изображение крылатого коня-единорога находит соответствие в упоминаниях китайских источников о поясных пряжках с изображением «благовещего зверя», согласно легенде проведшего сяньбийцев через суровые испытания.34) Бронзовые позолоченные бляшки с профильным рельефным изображением крылатого коня-единорога, помимо Лаохэшэня найдены и в могильнике Чжалайнор.35) Находка бляшки с изображением единорога в могильнике Аймырлыг в Туве свидетельствует о распространении подобных сюжетов на торевтике далеко за пределами основного района распространения сяньбийской культуры. Сравнительный анализ погребальной обрядности и состава сопроводительного инвентаря сяньбийских и южносибирских памятников затруднён тем, что материалы могильника Аймырлыг XXXI и Салбык, в отличие от памятника Лаохэшэнь изданы суммарно.36) Поэтому трудно сказать, имеются ли на этих памятниках погребения сяньбийцев. Среди опубликованных типов погребений могильника Аймырлыг и таштыкских грунтовых могил нет аналогичных лаохэшэньским захоронениям сяньбийского времени. Вероятнее всего, южносибирские памятники принадлежат местным кочевым племенам, испытавшим влияние сяньбийской культуры во II—III вв.н.э. По-видимому, в этот период кочевники Минусы и Тувы входили в состав сяньбийской кочевой державы. Поэтому местная кочевая знать ориентировалась на престижные элементы военно-дружинной культуры господствующего сяньбийского этноса, переняв от него новые формы воинского убранства и вооружения. Вероятно, через посредство сяньбийцев на Верхний и Средний Енисей в этот период попадали и китайские импортные предметы. Возможно, что в дальнейшем, после полной публикации аймырлыгских и сапбыкских материалов, в результате детального сравнительного анализа с лаохэшэньским и чжапайнорским комплексами удастся выделить сяньбийские памятники в Южной Сибири. Предметы торевтики из сяньбийского могильника Лаохэшэнь. Предметы сяньбийской торевтики в памятниках Южной Сибири. 1-8 — Аймырлыг XXXI.

Татары у него это тюрки, но в отличие от привычных на западе тюрков мусульман (кыпчаков, канглы) татары для них были неверными тюрками, тюрками Хатая. Вся простая градация. Все таки надо вам привести цитаты, надо.

О чем это вы? С чем не согласны? С тем что РАД относил киргизов к монголам? Если внимат- но прочитайте того же РАДа и др источники (в перв очередь локализацию татарских (монгольских) племен и киргизов, тот же Баргуджин-Токум ) то все встанет на свои места.

Судя по описанию ваш коже не имеет отношения к наурыз-коже, а канувшее в прошлое простое блюдо.

По смыслу текста записок Карпини очевидно, что кыпчак Темер владел языками - тюркским, русским и латынью. Но вопрос не в этом, вопрос в другом - если вы допускаете, что послание Куюк хана Папе было написано на монгольском языке (в его современном понимании) и Темер разговаривал с Куюком на монгольском, то где, когда, у кого и как он мог обучиться монгольскому языку? Ведь источник утверждает, что он прибыл в Кара-Корум с князем Ярославом. Второй вопрос тоже логичный - почему Куюк хан переводчиком выбрал не кого-то из монголоязычных, а тюрка?

Так длинные копья и пики имеют преимущество в таранном ударе когда два всадника несутся друг против друга. Наносить тычковые удары на встречного противника скачущего на полной скорости, как мне кажется имеет риск получения травмы суставов, типа как ударить кулаком в тяжелую и плотную грушу которую подняли и раскачали. В том источнике казак 2 примера тарана копьем приводит, в первом казах держит копье без баланса почти за самый конец, а во втором примере казах фиксирует копье уже с балансом. Так вот во втором примере казак не успел отбить таран казаха и получил смертельное ранение. По моему мнению попытки отбить тараны из обоих примеров имеют риск. Если бы всем всегда удавалось отбивать, то никто бы и не пользовался настолько длинными копьями и пиками.

Видел в русских документах описание штурма казахами среднеазиатского города, где из-за тесноты начали "ножами резаться". Но это 18 век тогда доспехи уже были не особо в ходу. 9. Киргис-кайсацкой народ ныне, как он, Мансур, мог видеть, весьма спокойно обстоит, и все улусы вблизость сюда кочуют, как и во все лето кочевать и при Оренбурге беспрерывной торг производить намерены, токмо они к тому не столько по охоте, сколько по нужде притчину имеют для того, что прошлого году зимою великим собранием и около тритцети тысяч человек ходили для разорения средних каракалпак, по притчине причиненного бухарцом в проезд их с калымом от бухарского хана к Абулхаир-хану за сосватанную за него от него, Абулхаира, дочь, грабежа; причем и он, Абулхаир, с сыном ево Нурали-салтаном и Джанбек и Исет тарханы, также и все Меньшой орды знатным были, но как те каракалпаки, кои оных бухарцов грабители, о походе их, киргисцов, уведали, то для защищения своего бежали к аральцом, которой народ жительствует при Аральоком море сам собою и городом поблиску от Хивы, токмо защиту имеют, по тамошнему обыкновению, простую, глиняную; почему они, киргисцы, как за теми каракалпаками, так уже и на них, аральцов, за то, что они их, яко воров, приняли и не отдавали, ходили и наступление чинили, и со обоих сторон дрались, сперва, огненном ружьем двенатцеть дней, а в [354] тринатцатой день, mo совету Исет-тархана, пошли к городу ор.иогупом пеши и тот город сломили; причем друг з другом не токмо саблями, но уже и ножами резались. И из них, аральцов и каракалпак, киргисцами множество побито да в полон мужеска и женска полу взято с три тысячи человек. А скот как лошадей, так и коров и овец, почти всех отогнали. Про уронох же с их, киргис-кайсащкой стороны, Джанбек-де-тархан ему, Майсуру, сказывал, что и их пропало до двусот, а сверх-де того и раненых выехало до дватцети человек.

1883. Путешествие Анри Мозера в Бухару и Хиву. https://humus.livejournal.com/6467274.html https://humus.livejournal.com/6454318.html

Всех празднующих с праздником НАУРУЗ!

Ув. АКБ, почему бы талаю не означать бескрайнюю степь? т.е. окончание й возвеличивает корень тала - степь. А Тувинском в слове "тала" больше развито значение "сторона". Таким образом, не просто безкрайная степь, а в принципе безкрайняя сторона, т.е. в т.ч. и водная - озеро, море, океан, вообще любая сторона (поверхность), уходящая за горизонт. Кстати, русское "не в ту степь пошёл" видимо является своеобразной калькой тюркского "не в ту сторону пошёл". В тувинском "эки" - хороший.

1. Потому что у монголов Чх было тюркское происхождение (о чем собственно и написал РАД) чего не скажешь о киданях. РАД не должен видеть киданей своими глазами. Почитайте кто был источником информации РАДа и кто контролировал/редактировал работу РАДа. Далее РАД относил киргизов не просто к тюркам, а собственно к монголам. И это правильно! "...Второе подразделение. Народы же обитатели равнины подобны [выше]упомянутым народам, которые не столь давно получили имя монголов. Это сборище народов многочисленно, племена их бесчисленны; названия некоторых из таких племен и их ветвей, поскольку они стали известны, приводятся полностью, [в дальнейшем] будут объяснены и обстоятельства их жизни, это: кераиты, найманы, онгуты, тангуты, бекрины, киргизы..." 2. Не так. Вы перегибаете здесь.

В южных регионах келинди тусиргенде - жаулык салады. Кимешек одевали после рождения первого ребенка. Хватит нести дезинформацию, все же это исторический форум, а не "что хочу то пишу". Найманы и кереи Китая называют кимешек, поверх кимешека покрывают шылауыш. Ты до сих пор не можешь понять разницу между жаулыком и кимешеком

Знаю, что лично тебе не интересно, потому что ложь всегда всплывает... Где это приведены, где ссылки? Я же могу освежить твою память ссылкой на китайского казаха-историка. Можешь освежиться в этой же теме кстати приведены, только выше на несколько страниц.

Тот же РАД подробно расписал все эти племена

И даже в названии "коже" в разных казахских регионах разные блюда и понимание. У вас на юге "коже" это: 1) До сих пор популярное блюдо и даже праздничное. 2) Это больше кисло-молочный напиток для утоления жажды. 3) Кипятится ли коже не знаю, но употребляется любой коже в холодном виде, это точно. Читал, что говорят "көже жасау", "көже дайындау" (готовить коже). 4) Много ингредиентов - копченное мясо с жиром, изюм, айран, зерна пшеницы, пшено, рис, курт и пр. У нас на севере "коже" это: 1) Нынче его не готовят, народ стал жить хорошо. Его готовили и ели раньше, как минимум до 1970-х годов. 2) Это жидкая каша, то есть это не напиток, а пища. 3) Готовится путем кипячения. Так и называется процесс "көже қайнату" (кипятить коже). Употреблялся горячим. 4) Ингредиентов только два - молоко и поджаренные злаки (просо или пшеница).

У нас до официального ввода властями в начале 1990-х годов в прошлом никогда Наурыз казахами Степного края не отмечался, соответственно, не было никогда никакого Наурыз-коже. Ведь Наурыз это праздник начала весенне-полевых работ на юге, у нас же в это время снег и лед, полевые работы начинаются в мае. Все очень просто. С южным Наурыз-коже тоже все понятно, почему он из 7-ми земледельческих ингредиентов. Но я будучи многократно в южных областях пробовал и другой, обычный коже и он тоже не то блюдо, каким его понимают у нас. Мне приходилось всегда не есть его ложкой, а пить тамошний коже в охлажденном виде как кисло-молочный напиток утоляющий жажду, после того как я его выпивал на дне оставались зерна. Вкус приятный.