Перейти к содержанию
құйрықит батыр

Восточные славяне - тюркские корни

Рекомендуемые сообщения

Рассказ о гуннах Горды заимствован Феофаном у Малалы (Ма1. Chron., 431.16—433.2). Феофан опускает сообщение Малалы об основании Боспора Гераклом Испанским, о составе войска, посланного Юстинианом в Боспор («ромеи, или италийцы, называемые испанцами»), обмене переплавленных гуннских идолов на милиарисии в Боспоре, заговоре не просто гуннов, но гуннских жрецов, учреждении Юстинианом должности комита Понтийских проливов, и ряд других, менее существенных подробностей. Вместе с тем Феофан вводит в свое повествование подробности, отсутствующие у Малалы: ромеи должны охранять Боспор от гуннов и взимать с них дань, брат Горды причастен к его убийству, гунны уничтожают в Боспоре не только стратиотов, но и трибуна Далмация. Отсутствуют в «Хронографии» Малалы и имена Иоанна Скифа, патрикия Руфина, Годилы. Вероятно, Феофаном был использован какой-то вспомогательный источник, нам неизвестный. О покушении Муагериса на Горду говорит Михаил Сириец (XII в.): Горда был свергнут своим братом, войском и жрецами (Altheim. Geschichte, II, S. 19). Известна надпись, найденная в Тамани, с упоминанием строительных работ в городе. В. В. Латышев приурочил ее к событиям после подавления восстания гуннов и захвата ими Боспора, предложив датировку 533 г. (Латышев. Этюды, с. 658—660). В отличие от Латышева Ю. А. Кулаковский связывает надпись (по Кулаковскому, из Фанагории) с посольством готов к Юстиниану I для назначения им нового епископа в 548 г. (Кулаковский. К объяснению надписи, с. 194—196).

     

Греческие списки «Хронографии» Феофана дают чтения Γορδὰς етг., Χορδᾶς d; перевод Анастасия – Gorda , Малала – Γρὼδ (Маl. Chron., 431.17.). Этимология имени не вполне ясна. Д. Моравчик предлагает тюркско-венгерскую этимологию от Ογurda – «друг огуров» и тюркскую от Qurt – «волк» (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 114). Не отвергая точки зрения Моравчика, Ф. Альтхайм приводит также среднеперсидскую этимологию от gurd – «герой» (Altheim. Geschichte, II, S. 20). Китайское Juan—Juan соответствовало в древнетюркском Qurt, которое имело и значение «волк»; волк был тотемным зверем у тюркютов, в том числе западных; имя Qurt встречается в алтайских именах князей (Haussig. Exkurs, S. 355; cp. S. 429f.).

 
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

л. м. 6031, р. х. 531.

Первый год епископства Вигилия римского, Феодосия Александрийского. {167}

В этом году[84] поднялись болгаре. Два князя[85] со множеством болгар и друнгом[86] вторглись в Скифию и Мисию в то время как в Мисии начальствовал войсками Юстин, а в Скифии Баударий[87] . Эти полководцы двинулись против болгар, решились на битву; и пал в битве вождь Юстин; и назначен был вместо него Константин, сын Флоренция. И дошли болгары до пределов Фракийских. И вышел против них полководец[88] Иллирика Акум гунн, которого царь воспринимал от крещения. И римские войска, оцепив болгар со всех сторон, стали их рубить и избили многое множество, и отняли всю добычу и рубили наголову, умертвив и двух князей болгарских. И когда победители возвращались с радостью, напали на них другие болгары[89] и поймали на аркан бегущих Константина, Акума и Годиллу. Из них Годилла кинжалом перерезал аркан и убежал; а Константин и Акум были взяты живые. Константина болгары выдали на выкуп за 1000 копеек[90] , и он возвратился в Константинополь, Акума же повели в свое отечество[91] вместе с другими пленниками.

[93]

Из контекста ясно, что Феофан называет болгар гуннами.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

л. м. 6050, р. х. 550.

В том же году[96] появился в Византии странный народ называемый аварами, и весь народ вышел смотреть их, ибо никогда не видали такого народа. Авары носили длинные волосы, откинутые назад, связанные бечевками и заплетенные в косу[97] , а в остальном наружностью своею они походили на прочих гуннов. Авары, убежав из своей страны, пришли в области Скифии и Мисии[98] и отправили к Юстиниану послов с просьбою о принятии их (т. е. на земли, принадлежащие империи).

л. м. 6051, р. х. 551.

В том же году[99] появилось в Фракии великое множество гуннов[100] и славян, и повоевали они Фракию, и многих убили и взяли в плен. Взяли в числе других военоначальника Сергия[101] , сына Вакха старшего[102] , и воеводу Едерма, сына Калоподия[103] , славнейшего кубикулария[104] и препозита[105]. И нашедши, что стена Анастасиева[106] в некоторых местах пала от землетрясений, проникли за нее и попленили до Дрипия[107] и Нимф[108] и Хитукомея[109] ; и все (т. е. обитатели предместий Константинополя) бежали в город[110] с своим имуществом.

 

 

 

 

 

 

 

 

Не исключено, что этот Калоподий идентичен спафарокувикулярию Калоподию – влиятельному лицу при дворе Юстиниана I, на которого жаловались прасины в восстание Ника (ibid., р. 277). Отношеиие Едерма к Калоподию не совсем ясно. В греческом тексте стоит: τὸν ’Εδερμᾶν, τὸν στρατηγὸν Καλοποδίου. Если подразумевать пролуск артикля τοΰ после στρατηγόν, то можно понимать как «Едерм, стратиг, сын Калоподия». Так у издателя «Хронографии» (Theoph. Chron., ΙΙ, 599 s. v. ’Εδερμᾶς) и ее русских переводчиков (Летопись Феофана, с. 179; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 269). Но судя по занимаемым Калоподием должностям, он был евнухом!

 

 

 

 

 

 

Точной локализации Хиту Р. Жанэн не дает, он говорит лишь, что эта деревня располагалась на дороге (sur la route) от Длинных стен к Константинополю (ibid., p. 444—445). Судя по контексту, едва ли все три селения находились на одной прямой: славяне прорвались, видимо, в нескольких местах Анастасиевой стены, к тому же, чтобы обозначить область проникновения варваров, Феофану было необходимо наметить разные направления их движения к Константинополю.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В греческом тексте διάπρυμνα – форма, засвидетельствованная всеми списками «Хронографии», но, видимо, надо исправить в διάπρυμνος (слово διάπρυμνα в других источниках не встречается), как предлагает К. де Боор (Theoph. Chron., II, 738 s. v.), т. е. буквально «корабль с двумя кормами» (πρύμνη). Такой тип корабля не упоминается у Ф. Кукулеса (Κουκουλές. Βίος, τ. Υ, σ. 359—366; τ. ΥΙ, σ. 126—138), его нет и у Э. Арвейлер в разделе о категориях и типах кораблей. (Аhrweiler. Byzance, p. 408—418). В. И. Оболенский – Ф. А. Терновский видят здесь «двуярусные корабли» (Летопись Феофана, с. 179; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 270), но, может быть, имеются в виду спаренные (сдвоенные) корабли? Г. Лиддел – Р. Скотт дают значение a ship double-prowed and double-stemed, twin ship (Liddel – Scott. Lexikon, s. v.).

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

10 минут назад құйрықит батыр написал:

И дошли болгары до пределов Фракийских. И вышел против них полководец[88] Акум гунн,

 

11 минут назад құйрықит батыр написал:

напали на них другие болгары[89] и поймали на аркан бегущих Константина, Акума

Не называет он болгар гуннами:wacko:

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Была и другая причина, возмутившая Хоздроя (против римлян)[140] . В то время гунны, которых мы обыкновенно называем турками[141] , отправляют к Юстину[142] посольство чрез страну аланов[143] 

       

Появление этнонима «аланы» в западных источниках при императоре Тиберии (14—37) Ф. Альтхайм рассматривает как terminus ante quem для их первого проникновения в Предкавказье (Altheim. Geschichte, I, S. 60). В IV в., к моменту гуннского нашествия аланы обитали не к западу, как предполагали ранее, а к востоку от Дона (ibid., I, S. 342). Но формирование аланской материальной культуры (в частности, представленной аланскими катакомбными могильниками), видимо, следует относить к более позднему времени – V в. (Кузнецов. Аланские племена, с. 30). Аланы в VI в. локализуются на основании сведений о них у Прокопия Кесарийского. По Ю. А. Кулаковскому, «с юга аланы граничили с сванетами (Σουνίται), с запада – с племенем брухов (или врухов, Βροΰχοι), которые отделяли их от авазгов, т. е. абхазцев, занимавших поморье, с востока – с гуннами-сабирами, которые владели восточным кавказским проходом» (Кулаковский. Аланы, с. 140), т. е. Дербентом. Картографируя катакомбные могильники, В. А. Кузнецов приходит к выводу, что в основную территорию аланов после V в. входила вся центральная часть Северного Кавказа от верховьев Кубани на западе до реки Аргун на востоке; что касается распространения аланов далее на восток, то Кузнецов отодвигает восточную границу до реки Сулак в Северном Дагестане, часть сармато-аланов помещает в Южном Дагестане на границе с Кавказской Албанией, принимая, в конечном счете, за восточный предел Дербентский проход (Кузнецов. Аланские племена, с. 30; ср. с. 34—35). Решение вопроса о восточной границе аланских земель зависит от того, что понимать под Каспийскими воротами Прокопия. Кулаковский видит в них Дарьяльское ущелье (Кулаковский. Аланы, с. 139), с чем соглашается М. И. Артамонов (Артамонов. Очерки, с. 123). В. Ф. Миллер (Миллер. Этюды, III, с. 44—45), а вслед за ним и Кузнецов (см. выше) отождествляют Каспийские ворота Прокопия с Дербентом. Независимо от трактовки географии Прокопия нельзя упускать из виду свидетельство этого византийского историка, писавшего о множестве племен (наряду с аланами) в этих районах, в том числе абасгах, зихах, гуннах-сабирах (Proc. Bell. Pers., II, 29, 15).

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

4 минуты назад arkuk написал:

 

Не называет он болгар гуннами:wacko:

ну и я этот комментарий не понял, вина переводчиков я думаю, но когда автор иногда пишет о союзе славян и гуннов для нападения на византию то чаще всего имются ввиду болгары, имя гуннов сохраняли в основном за савирами, часть еще побережья крымского там каких то огуров называли гуннами, но при том аваров и всех болгар часто именовали гуннами другие автора...

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

л. м. 6066, р. х. 566.

Первый год Персидского царя Гормизды.

В этом году[148] пришли авары в страны придунайские, и узнав об этом, царь[149] послал против них Тиверия[150] , комита экскубиторов[151] . И в сражении с ними Тиверий был побежден, ибо нечаянно был захвачен варварами[152] и, потеряв многих воинов, отступил.

У Феофана А. М. 6066, т. е. 573/574 г. Сообщение Феофана сопоставимо с рассказом «Церковной истории» Евагрия (VI в.). У Евагрия вторжение аваров упоминается ретроспективно: перед захватом ими Сирмия и провозглашением Тиверия кесарем Юстин II заболел и государством фактически управлял Тиверий, родом фракиец, которого прежде Юстин II посылал на аваров, но Тиверий чуть было не попал в плен, так как его воины, по словам Евагрия, не могли вынести даже внешнего вида аваров (Euag. Eccl. Hist., V, 11). Повествование Евагрия – вероятно, не прямой источник «Хронографии»: у Евагрия не говорится о Дунае и не упоминается титул Тиверия комит эскувиторов.

   
56
 
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

л. м. 6075, р. х. 575.

Царь Тиверий, купив рабов язычников, устроил из них полк под своим именем, одев и вооружив 5000, и дал им воеводою Маврикия комита федератов, а его помощником Нарсеса. И послал их против персов. В последовавшей затем большой войне римляне решительно одолели и отобрали у персов города и страны, которые те завоевали при Юстиниане и Юстине. Маврикий, по возвращении в Константинополь, был принят царем с великою честью, и праздновал Тиверий триумфы по поводу победы Маврикия и принял его в зятья, выдав за него дочь свою Константину. Точно также и за воеводу Германа царь выдал дочь свою Хариту и возвел обоих зятьев в достоинство кесарей.

В этом же месяце авары, которые незадолго пред сим захватили Сирмиум, значительный город Европы, присылают к самодержцу Маврикию послов с просьбою к 80000 золота, ежегодно получаемого ими от Римлян, прибавить еще 20000. Царь, желая мира, согласился на это. Просил также (властитель аваров) прислать к нему посмотреть индийское животное слона. Царь отправил к кагану самого большого слона, и тот, посмотрев, отослал его обратно к царю. Просил также каган прислать к нему золотую постель. Царь послал и ее; каган и ее отослал обратно, не обратив на нее большого внимания; затем каган просил к 100000 (ежегодной платы) прибавить еще 20000.

Когда же царь не согласился на это, то каган ополчившись разрушил город Сингидон и завладел многими другими городами, принадлежащими к Иллирийской префектуре. Взял также и Анхиал, и угрожал, что разрушит и длинные стены. Царь отправил к кагану послов патриция Елпидия с Коментиолом. И варвар согласился заключить мир на договорных условиях.На востоке царь назначил воеводою Армении Иоанна Мустакона. Он, пришедши к реке Нимфии, в том месте, где она сливается с Тигром, вступает в битву с кардаригом, (кардариг – это у персов не собственное имя, но важный чин персидского воеводы), и одолевают римляне варваров. Но Крус, помощник воеводы, по зависти и ненависти к военачальнику, обращается в бегство; видя его, побежали и прочие римляне и едва спаслись за лагерными окопами. Была и другая битва, но в ней уже римляне были побеждены и многие из них побиты. {193}

в следующем году

Между тем каган не замедлил обманом нарушить мир[153] . Ибо вооружил против Фракии славянские народы, которые доходили до длинных стен, учиняя великий грабеж. Царь, выведши из столицы дворцовую гвардию и ополченцев[154] , приказал им охранять длинные стены. А Комментиола[155] назначил воеводою и, вручив ему войско, отправил его против варваров. Комментиол нечаянно напал на варваров, множество их перебил, остальных прогнал. А достигши до Адрианополя[156] , встретился с Андрагастом, который вел множество славян с добычею, и, напав на него, добычу отнял и одержал великую победу.

 

л. м. 6076, р. х. 576.

Между тем каган не замедлил обманом нарушить мир[153] . Ибо вооружил против Фракии славянские народы, которые доходили до длинных стен, учиняя великий грабеж. Царь, выведши из столицы дворцовую гвардию и ополченцев[154] , приказал им охранять длинные стены. А Комментиола[155] назначил воеводою и, вручив ему войско, отправил его против варваров. Комментиол нечаянно напал на варваров, множество их перебил, остальных прогнал. А достигши до Адрианополя[156] , встретился с Андрагастом, который вел множество славян с добычею, и, напав на него, добычу отнял и одержал великую победу.

 

 

 

У Феофана А. М. 6076, т. е. 583/584 г. Под этим же годом Феофан помещает сообщение о провозглашении Маврикия ипатом во 2-й индикт, который падает на 584 г. (Grumel. Chronologie, p. 246). Сведения о походе славян почерпнуты Феофаном из «Истории» Феофилакта Симокатты (Th. Sim. Hist., I, 7,1—6). Феофан значительно сокращает повествование Симокатты: по Феофилакту, экспедиция проходит в несколько этапов – сначала Коментиол побеждает славян (Ардагаст не упомянут) у реки Ергиния во Фракии, затем, в конце лета, встречается с Ардагастом у Адрианополя, где проводит ночь, на следующий день отступает к крепости Ансин и там вступает в сражение, и лишь после этого Коментиол изгоняет славян из Астики (области между Адрианополем и Филиппополем). Хотя Феофан и изменяет последовательность изложения Симокатты (Феофилакт сначала рассказывает о войне со славянами, а затем – о провозглашении Маврикия ипатом и походе Филиппика в Персию), наш хронист все же точно передает хронологию своего источника: по Симокатте, Маврикий провозглашен ипатом на второй год своего правления, т. е. в 584 г., а на следующий год, т. е. в 585 г., Филиппик, назначенный стратигом востока, отправляется в Персию (ibid., I, 12; cp. 13, 1—3). Датировки войны со славянами Симокатта не дает, но он говорит, что она началась вскоре после переговоров Маврикия с аварами (ibid., I, 6, 4—6), а сами переговоры состоялись после захвата аварами Сирмия, которым они овладели незадолго до вступления Маврикия на престол в 582 г. (ibid., I, 3,3—4). Таким образом, следуя за Симокаттой, переговоры можно датировать 582—583 гг., а нападение славян – 583/584 г., как это и у Феофана. Греческая традиция дает форму χαγάνος/хаган – более правильную, чем qaγan/каган. Согласно Г. Дёрферу, тюркская иерархия выглядела следующим образом: бек – глава племени, хан – глава федерации племен, хаган – глава империи, большой федерации племен; если титул «хан» сохранялся постоянно в тюркских диалектах, то «хаган» засвидетельствован лишь в древнетюркском, а в среднетюркском заменяется на «хакан» (Xaqan) – обратное заимствование из персидского; титул, этимология которого спорна, вероятно, заимствован тюрками от их предшественников по господству в степях руан-руан (Doerfer. Elemente, III, S. 141—142, 164, 177—179). Западные авторы, например современник Феофана Павел Диакон, как параллель хагану дают rex (Pauli Diac. HL, IV, 37). В переводе Анастасия добавлено chaganus Avarum (Theoph. Chron., II, 155. 26—27).

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

л. м. 6079, р. х. 579.

В этом году каган аварский, нарушив мирные договоры, страшно повоевал Мисию и Скифию, опустошив города Ратиаргу и Конопию и Акис, и Доростол, и Зарпаду и Маркионополь. Между тем Коментиол прибыл в Анхиал и, сделав разбор войску, отделил испытанных воинов от неопытных, и плохому войску, бывшему в числе 40000, приказал стеречь окопы, и с шестью тысячами избранных пошел против варваров, поручив две тысячи Касту, две тысячи Мартину, а две тысячи оставив при себе. Каст направился к Зарпаду и Гемусу, и нашедши варваров беспечных, многих перебил, и отбивши много добычи, поручил беречь ее копьеносцу. Мартин, направившись к городу Теми, нечаянно напал на кагана и умертвил многих из его дружины, так что сам каган искал себе спасения в бегстве. Одержав знаменитую победу Мартин возвратился к воеводе в то место, где он обещался ожидать своих сподвижников. Между тем Коментиол, объятый робостью, отступил к Маркионополю. Каст и Мартин, не нашедши воеводы, соединили свои отряды и пошли в ущелья Гемские. Мартин, видя, что каган перешел на ту сторону реки, возвратился к воеводе. А Каст, переправившись чрез реку, разбил ближайший к нему отряд аваров и затем не стал думать уже ни о мерах предосторожности, ни об отступлении к воеводе. На следующий день {196} каган, заняв переправы (чрез реку), отрезал Касту отступление. Тогда войско пошло в разброд, и каждый, сколько было силы, искал спасения в бегстве чрез лес. Некоторые были пойманы варварами и показали, где скрывался Каст; авары живьем забрали и Каста, и ликовали и веселились.– каган после этого направился к югу, прошел чрез Фракию и подошел к длинным стенам. Коментиол, скрывавшийся в лесах Гемских, вышел оттуда вместе с Мартином, и застал кагана совершенно не готовым к битве,– так как множество варваров рассеялось по Фракии; Коментиол подступил к кагану в первую стражу ночи и имел в своих руках отличное средство поправить дела, если бы только какая-то злая судьба не испортила его предприятия. С одного лошака упал вьюк: погонщик, поправляя вьюк закричал хозяину лошака на родном наречии: торна, торна, фратре! Хозяин лошака не слышал этого крика, но солдаты слышали, и думая, что на них напали враги, обратились в бегство, крича множеством голосов: торна, торна! (т. е. воротись, воротись!). Каган, с своей стороны объятый великим страхом, также бежал, как конь без узды. И можно было видеть, что авары и римляне бежали друг от друга, и никто не преследовал. Каган впрочем, собрав силы снова осадил Апирию. Случайно взяв в плен Бусу, осадного механика, каган сбирался убить его. А Буса обещал уплатить немало денег, если каган подарит ему жизнь. Связав Бусу, авары поставили его перед городом. И Буса просил горожан выкупить его, рассказывая, сколько он пострадал из-за города. А один гражданин убеждал толпу не делать этого; говорили, что этот гражданин сожительствовал с женою Бусы. Как бы то ни было, но просьба Бусы была отвергнута с пренебрежением, а он обещал кагану предать ему город, и построив осадную машину, которую называют бараном, овладел городом. А варвары, узнав осадное искусство, поработили множество и других городов, и возвратились с большою добычею. Византийцы, узнав, что Каст взят в плен варварами, начали сильно поносить Маврикия и открыто его злословили.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

л. м. 6084, р. х. 584.

В этом году каган просил прибавки к деньгам, получаемым им по условию. Но самодержец не уважил слов варвара. Поэтому каган поднял войну, осадил Сингидон и стал лагерем у Сирмиума. Самодержец назначает Приска воеводою Европы. А Приск, взяв себе в помощники Сальвиана, приказал идти вперед. Устремившись на варваров, римляне вступают в битву и побеждают. Каган, услышав о своей неудаче, собирает свои войска и сам идет на битву. Сальвиан, увидев множество варваров и смутившись, возвращается к Приску. Каган, узнав об отступлении римлян, идет вперед к Анхиалу, то есть, к святому Алек-{204} сандру, и предает его всепожирающему огню. Затем, перешедши к Дрижинеру, каган покушается взять город, приготовив осадные машины.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

л. м. 6083, р. х. 583. странная история

На другой день[162]захвачены были римлянами три славянина без всяких железных доспехов, с одними только гуслями. Царь спрашивал, откуда они, и где живут. Они отвечали, что они родом славяне, а живут у края западного[163]океана. Каган прислал к ним послов и дары их родоначальникам[164] , чтобы они вместе с ним воевали против римлян. А начальники[165] славян послали их ответить кагану, что по причине дальности пути не могут прислать ему вспомогательного отряда. Эти славяне говорили, что они шли 18 месяцев[166] , пока наконец попались в руки римлян. Они говорили, что носят гусли и не умеют облекаться в доспехи, потому что страна их не знает железа.

 

Хозрой недоумевал, куда бежать, ибо иные советовали ему направиться к туркам, а другие к римлянам[158] . Тогда Хозрой сел на коня, опустил поводья и приказал всем следовать туда, куда пойдет конь. Конь направился к римским областям и прибыл к Керкесию. Хозрой отправляет послов, объявляя римлянам о своем прибытии. Случилось, что тут был патриций Проб, который и принял Хозроя, и письменно сообщил царю о его приключениях. С своей стороны и Барам отправил послов к императору, прося его не помогать Хозрою. Царь Маврикий предписывает воеводе Коментиолу принять Хозроя в Иерополе и оказывать ему почет и услужение, подобающие царю.

В этом году царь Маврикий приказал совершать крестный ход во Влахернах в память Пресвятой Богородицы и читать похвалы Владычице и устроил праздник.

л. м. 6081, р. х. 581.

Первый год персидского царя Хозроя.

В этом году царь Маврикий усыновил Хозроя, царя персов, и послал к нему своего родственника Дометиана, епископа Мелитинского, вместе с Нарсесом, поручив сему последнему предводительство на войне. Дометиан и Нарсес, взяв с собою Хозроя и все римские войска, вторгаются в Персиду. Узнав об этом, Барам собрал бывшие при нем войска и поставил лагерь на месте, называемом Александрина, имея в виду не допустить идущие из Армении войска соединиться с Нарсесом. Ибо Маврикий приказал армянскому военачальнику Иоанну Мустакону, собрав войско, соединиться с Нарсесом, чтобы общими силами воздвигнуть войну против Барама. Ночью соединились все римские силы и в боевом порядке двинулись на Барама. Барам, испугавшись, стал лагерем около горы. Началась страшная битва, и Нарсес несмотря на индийских зверей, прорвал среднюю фалангу варваров. После этого и прочие фаланги Барама ослабели и последовало великое бегство этого тирана. Нарсес[159] , неудержимо преследуя, истребил персов. А 6000 взял живыми и связанных привел к Хозрою. Хозрой всех их умертвил копьем за исключением случившихся {202} тут турков, которых послал в Византию. У турок на лбах было наколото черными точками изображение креста, и спросил их самодержец, по какому случаю они носят это знамение. Турки отвечали, что когда-то давно была в Турции зараза[160] и живущие там христиане посоветовали сделать это, и с того времени страна получила освобождение от заразы[161] .

Войско римское, захватив палатку и обоз Барама, вместе со словами, представило все это Хозрою. А Барам бежал во внутренние области Персии. Таким образом и кончилась война против него. Хозрой, увенчавшись великою победою и получив опять свой престол, сделал для римлян угощение и подарки по случаю победы. Нарсес, сбираясь восвояси, говорил Хозрою: «Помни, Хозрой, настоящий день. Римляне дарят тебе царство». Хозрой, опасаясь еще коварства своих подданных, просил у Маврикия для своего охранения тысячу римлян. Маврикий, оказывая великую любовь к варвару, исполнил его прошение. Таким образом и закончилась Персидская война с римлянами.

л. м. 6082, р. х. 582.

В этом году месяца марта 26, индиктиона 8, в день святой Пасхи коронован был Иоанном, патриархом Константинопольским, сын самодержца Маврикия Феодосий, будучи четырех с половиною лет от роду.

В этом же году самодержец Маврикий, на том месте, которое прежде называл преториею, докончил церковь Сорока святых, которою начал строить Тиверий и довел уже до половины.

В то время, как на востоке господствовал глубокий мир, взволновалась война в Европе. Поэтому самодержец Маврикий перевел войско с востока во Фракию.

 

л. м. 6084, р. х. 584.

В этом году каган просил прибавки к деньгам, получаемым им по условию. Но самодержец не уважил слов варвара. Поэтому каган поднял войну, осадил Сингидон и стал лагерем у Сирмиума. Самодержец назначает Приска воеводою Европы. А Приск, взяв себе в помощники Сальвиана, приказал идти вперед. Устремившись на варваров, римляне вступают в битву и побеждают. Каган, услышав о своей неудаче, собирает свои войска и сам идет на битву. Сальвиан, увидев множество варваров и смутившись, возвращается к Приску. Каган, узнав об отступлении римлян, идет вперед к Анхиалу, то есть, к святому Алек-{204} сандру, и предает его всепожирающему огню. Затем, перешедши к Дрижинеру, каган покушается взять город, приготовив осадные машины.

 
 

 

У Феофана А. М 6083, т. е. 590/591 г. Дату можно уточнить: Маврикий выступает в поход в начале весны, тогда же происходит и солнечное затмение – 30 марта 591 г. (Grumel. Chronologie, p. 461); поход был непродолжительным, поэтому встреча со славянами приходится, очевидно, на весну 591 г. Известие о славянах почерпнуто Феофаном из «Истории» Симокатты (Th. Sim, Hist., VI, 2, 10—16). Сокращая повествование Симокатты, Феофан ничего не говорит о причине появления славян в Византии; в то время как Феофилакт рассказывает, что славяне, приняв дары аваров, но отказавшись от союза с ними, направили хагану ответное посольство, которому тот попытался помешать вернуться на родину, нарушив посольский обычай.

 
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

л. м. 6085, р. х. 585.

Первый год епископства Амона Иерусалимского.

В этом году[168] самодержец Маврикий послал Приска со всеми римскими силами к реке Истру, чтобы воспрепятствовать славянским племенам переправляться чрез реку. Когда Приск пришел в Доростол[169] , то каган, узнав об этом, отправил к нему послов[170] , и обвиняя римлян, что они подают первый повод к войне. А Приск возражал: я-де пришел не с варварами воевать[171] , но послан императором против славянских народов.

Затем Приск, услышав, что Ардагаст распустил толпы славян для грабежа, среди ночи переправился чрез Истр и не-{205} чаянно напал на Ардагаста[172] . Ардагаст, почуяв беду, вскочил на неоседланного коня и едва мог спастись. Римляне, перебив множество славян, опустошив всю страну Ардагаста, и забрав множество[173] пленных, послали их в Византию при посредстве Татимера. Татимер, предаваясь пьянству и удовольствиям, совершал свое путешествие рассеянно и нерадиво. И вот на третий день пути[174]нападают на него толпы славян. Объятый робостью, Татимер в качестве беглеца ушел в Византию. Но бывшие с Татимером римляне мужественно сражались с славянами, сверх ожидания разбили варваров и сохранили для царя всю добычу, которую и доставили в Византию[175]

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

л. м. 6088, р. х. 588.

В этом году царь приказал воеводе Петру, чтобы третью часть царского жалованья римляне получали золотом, а третью часть оружием, а остальную треть всякого рода одеждою. Римляне, услышав это, взбунтовались. Воевода испугавшись поспешил объяснить, что это неправда, и вместо того объявил другие бывшие у него царские грамоты, в которых заключил повеление, чтобы воины, храбро сражавшиеся и избавившиеся от опасностей, были отпускаемы на покой в города и содержимы на казенный счет, а чтобы дети воинов были записываемы на место их родителей. Такими утешительными речами Петр успокоил войско и солдаты восхвалили кесаря. Все это Петр доложил царю.

Пришедши до Маркионополя, воевода посылает тысячу воинов в авангард. Они случайно наткнулись на славян, уносивших большую награбленную римскую добычу и обратили их в бегство. Варвары пленников зарезали, а остальную значительную добычу взяли с собою и опять возвратились в римские области.

В этом же году царь построил светлую Магноврскую ротонду и в срединном дворе ее поставил собственную статую и поместил там же оружейную.

л. м. 6089, р. х. 589.

В этом году, когда Петр воевода охотился, наскочил на него дикий кабан и придавил его ногу к дереву, отчего воевода болел долго и невыносимо-мучительно. А самодержец осыпал его грамотами ругательными и несносно-укоризненными. Ибо услышал, что славянские народы двигаются против Византии. В силу царских понуждений Петр перешел в Новы. Бравые городские воины вместе с епископом представились воеводе. И увидев их и подивив-{208} шись их вооружению и мужеству, воевода приказывает им оставить город и соединиться с римскою армиею. Воины, составлявшие местную милицию для охраны города, не хотели этого сделать. Воевода рассердился и послал против них Генцона со множеством солдат. Городские милиционеры убежали в церковь и, заключив двери храма, засели внутри его. Генцон из благоговения к храму не приступал ни к каким действиям. Петр, разгневавшись, отрешает Генцона от начальства над войском и посылает Скрибона, приказывая ему с бесчестием привести к себе городского епископа. Но горожане, собравшись поголовно, с бесчестием выгнали Скрибона из города и, заперши городские ворота, возглашали хвалу царю Маврикию и ругательства воеводе. Так, Петр и ушел оттуда со стыдом.

Для разведок воевода послал тысячу воинов вперед[189] . Они встретились с толпою болгар[190] также в тысячу человек. Болгары ходили беспечно, надеясь на мирный договор, заключенный каганом и когда римляне стали нападать на них, болгары посылают от себя семь человек с увещанием не нарушать мира. Услышав это, воины передового отряда доложили воеводе. Но воевода отвечал: «если и сам самодержец приедет сюда, не дам им пощады». Произошла битва, и римляне обращены в бегство. Впрочем варвары не преследовали их, опасаясь, как бы после победы не подвергнуться напасти.

А воевода наказал жестоким бичеваньем начальника передового отряда. Узнав об этом, каган отправил послов к Петру, обвиняя его в начатии неприязненных действий и в том, что римляне без законной причины нарушили мир. Петр льстивыми словами настойчиво уверял, якобы эта стычка совершилась без его ведома, но что он вознаградит потерпевших вдвое за все убытки. Таким образом варвары получили все, отнятое у них, в двойном количестве и сохранили мир. А Петр двинулся в поход против Пирегаста, вождя славянского. Варвары, встретив римлян на берегу реки[191] , препятствовали их переправе. Римляне, стреляя с лодок, отогнали варваров; и во время их бегства Пирегаст получает рану пониже спины и умирает. Переправившись римляне набрали много добычи и возвратились восвояси. Но так как проводники сбились с дороги, то войско попало в безводные места и бедствовало. Блуждая ночью, римляне достигают реки Илвакия[192] . Противоположный берег реки зарос кустарником, и варвары, скрываясь в нем, стреляли в черпающих воду. Потерпев большой {209} ущерб, римское войско предалось бегству, не устояв пред варварами. Услышав об этом, Маврикий лишил Петра воеводства и опять назначил Приска воеводою во Фракии.

л. м. 6090, р. х. 590.

В этом году воевода Приск прибыл во Фракию и, пересчитав войско, нашел, что великое множество его погибло. Собрав наличные войска, Приск идет с ними к реке Истру в Новы. Каган, узнав об этом, отправил послов, спрашивая о причине нашествия. Приск отвечал, якобы он вышел поохотиться. Не следует, возражал каган,– охотиться в чужой земле. Но Приск утверждал, что эта земля не чужая, напротив того презрительно обозвал кагана беглецом с востока. Тогда варвар разрушил стену Сингидона и напал на землю римлян. Узнав об этом Приск переправляется на остров Истра, и на быстроходных лодках плывет в Констанциолу к кагану, желая с ним вести переговоры. Каган прибыл на берег реки, а Приск говорил с кораблика. «Какое тебе, Приск, дело», говорил каган,– «до земли моей? Или ты хочешь обманом отнять ее из рук моих? Будет Бог судить между мною и царем Маврикием. Взыщет из рук его кровь воинов римлян и воинов моих!» Приск отвечал: «Не один город римский покушался ты отнять у нас». Каган возразил: «Подожди немного, увидишь и полсотни римских городов в рабстве у варваров».

Приск, причалив на реке суда к Сингидону, осадил город, выгнал оттуда болгар и начал строить стену. Каган послал гонцов к Приску и, свидетельствуясь своими лжеименными богами, слагал на Приска вину совершившихся событий. С наступлением зимы оба врага разошлись восвояси.

л. м. 6091, р. х. 591

В этом году каган, собрав свою силу, пошел на Далматию. И взяв Балбу и окрестные 40 городов, все их опустошил. Проведав об этом, Приск послал Гундуя наблюдать за тем, что делается. Гундуй нашел варваров идущих по местностям не-{210} удобопроходимым, и встретил двух варваров, отуманенных вином, расспросил у них и узнал, что каган вручил добычу двум тысячам вооруженных людей для препровождения восвояси. Проведав это, Гундуй скрывается в малой ложбине, и ранним утром напав в тыл проводникам добычи, всех их перебил, а добычу отнял и доставил Приску. Каган, узнав об этой неудаче, пошел во страну свою, а Приск тоже возвратился восвояси.

 
 

Вероятно, имеются в виду подвластные аварам болгары, нередко принимавшие участие в их походах на Византию (ср.: Moravcsik, Byzantinoturcica, Ι, S. 108), иначе трудно объяснить, почему болгары «полагались на мир с хаганом». Судя по топонимам, которые мы находим у Симокатты, действие развертывалось в Нижней Мизии и, видимо, за Дунаем. Михаил Сириец, однако, сообщает, что император Маврикий поселил как федератов в Верхней и Нижней Мизии, а также в Дакии пришедших к нему болгар, совершивших позже (в 602 г.) набег на Фракию (Altheim. Geschichte, I, S. 91; ср. II,S.28f.). По Симокатте, болгар было 110 (Th. Sim. Hist., VII, 4,1).

здесь и авары, и булгары, и славяне действуют вместе...

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

https://www.litmir.me/br/?b=71180&p=63 тут про чуму у авар и продолжение войны

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

л. м. 6110, р. х. 610.

В сем году авары вторглись войною во Фракию и Ираклий посылал к ним просить мира. Хаган согласился. Царь вышел к нему навстречу за великую стену со всею царскою свитою со многими и великими дарами, взявши с него честное слово, для заключения между собою мирных условий. Но этот варвар, нарушив и условия и клятву, вдруг с яростью устремился на царя, который устрашившись столь неожиданного нападения бегом возвратился в город. Варвар овладевши царскими сокровищами и из свиты, кого мог захватить, возвратился назад и многие места опустошил, сверх чаяния обманувши всех надеждою на мир.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

а вот история о разделении булгар на пять частей

л. м. 6171, р. х. 671.

В сем году в апреле месяце, индиктиона 1-го, скончался Мавиас, первый царь сарацинский. Он был вождем двадцать лет, эмиром двадцать четыре года; после него принял правление Изид сын его. В это время[245] народ болгарский вступил во Фракию. Здесь необходимо сказать о древности унновундо[246] , болгаров и котрагов[247] . По ту сторону на северных берегах Эвксинского понта[248] , за озером[249] , называемым Меотийским[250] , со стороны океана чрез землю сарматскую течет величайшая река Ател[251] ; к сей реке приближается река Тапаш[252] , идущая от ворот Ивирийских[253] в Кавказских горах, от сближения Танаиса и Ателя, которые выше Меотийского озера расходятся в разные стороны[254], выходит река Куфис[255] и впадает в Понтийское море близь Мертвых врат[256] против мыса Бараньего Лба[257] . Из означенного озера море подобно реке соединяется с Эвксинским понтом при Воспоре Киммерийском[258] , где ловят мурзулию[259] и другую рыбу. На восточных берегах Меотийского озера за Фанагориею[260] кроме евреев[261] живут многие народы. За тем озером выше реки Куфиса[262] , в которой ловят болгарскую рыбу ксист[263] , находится древняя великая Болгария[264] , и живут соплеменные болгарам котраги. Во времена Константина на западе[265] ... Кроват[266] обладатель[267]Болгарии и котрагов скончался, оставив пятерых сынов, которым завещал никогда не расходиться: ибо таким только образом могли они всегда владычествовать и остаться непорабощенными от другого народа. Но не в продолжительном времени по кончине его, пять сынов его пришли в несогласие и разошлись все, каждый с подвластным ему народом[268] . Старший сын, по имени Ватваян[269] , соблюдая завещание отца поныне остался в земле своих предков[270] ; второй сын, брат его по имени Котраг[271] , перешедший за Танаис, поселился насупротив старшего брата[272] ; четвертый и пятый, перешедши за Истр, или Дунай, один, покорясь кагану аварскому, остался с народом своим в Паннонии аварской[273] , другой, пришедши в Пентаполис[274] при Равенне, покорился царям христианским[275] . Потом третий по старшинству [ по имени Аспарух[276] ] , перешедши Данаприс и Данассрис и остановившись у Ольги[277] , реки текущей севернее Дуная, поселился между первыми реками и сею последнею[278] , находя сию страну отовсюду безопасною и непреоборимою: впереди она болотиста, с других сторон защищена реками, итак народу ослабленному чрез разделение представляла великую безопасность от врагов[279] . Когда они {262} таким образом разделились на пять частей и стали малочисленны, то хазары, великий народ, вышедший из Верзилии самой дальней страны первой Сарматии[280] , овладел всею Запонтийскою Болгариею[281] до самого Понта[282] , и сделавши данником старшего брата Ватвайя, начальника[283]первой Болгарии, поныне[284] получает от него подати. Царь Константин[285] , услышав, что по ту сторону Дуная на Ольге[286] реке вдруг поселился какой-то народ грязный, нечистый, и делает набеги и опустошения во всех прилежащих к Дунаю странах, т. е. тех, которыми они овладели[287] , и где прежде[288] жили христиане[289] , крайне обеспокоился. Он приказал всем легионам[290] во Фракии перейти за Дунай[291] , и двинулся на них с сухопутными и морскими силами, чтобы силою оружия выгнать их из занятых ими стран. Он расположил пехоту между реками Ольгою и Дунаем, корабли поставил у берегов реки[292] . Болгары, увидавши столь внезапное многочисленное войско и отчаявшись в спасении, убежали в прежде упомянутое укрепление и здесь искали безопасности. В продолжении трех или четырех дней они не смели выходить из этого убежища, а римляне по причине болот не начинали сражения; тогда скверный народ, полагая со стороны римлян трусость, сделался смелее. Царь страдал от жестокой подагры[293] , и принужден был возвратиться на юг для обычного пользования банями; при нем было пять быстрых (судов) кораблей[294] ,– и домашние сопровождали его[295] [ в Месемврию[296] ] . Оставляя военачальников[297] и войско он приказал обходить и вызывать болгар из убежищ их, и сразиться с ними, когда они выдут; иначе стоять в своих лагерях и наблюдать за ними. Конные подумали, что царь бежит и объятые страхом обратились в бегство, хотя никто не гнался за ними. Болгары уже приметивши это преследовали их, весьма многих истребили мечом, многих ранили, гнались за ними до самого Дуная, переправились чрез эту реку[298] , и пришедши к Варне, так называемой близь Одиссы[299] , увидели здесь плоскую землю, со всех сторон огражденную с тылу рекою Дунаем, с боков горными теснинами и Понтийским морем, овладели живущими здесь семью коленами[300] славян и северян[301] поселили на восточной стороне в теснинах береговых [302] , а прочих, обложивши данью, поселили к югу и к западу до самой Аварии[303] [ , остальные семь родов[304] , которые платили им дань[305] ] . Расширившись таким образом они возгордились и начали нападать на лагери и местечки под властью римскою находившиеся, и людей уводили в плен: почему царь принужден был заключить с ними мир, согласившись платить ежегодную дань к стыду римского народа по множеству неудач его. Странно было слышать и дальним и ближ-{263} ним, что подчинивший себе данниками все народы на востоке, на западе, на севере и на юге, теперь сам должен был уступить презренному вновь появившемуся народу. Но царь, веря что сие случилось по особенному Божьему промыслу, с евангельскою кротостью заключил мир[306] . Он до конца своей жизни остался свободен от всех войн и прилагал особенное старание соединить разделившиеся всюду св. церкви Божьи со времен царя Ираклия прапрадеда своего, зломудрого Сергия и Пирра, которые недостойно правили престолом константинопольским, учивши, что в Господе Боге Спасителе нашем Иисусе Христе одна воля и одна сила. Чтобы истребить сие злое учение христианнейший царь собрал вселенский собор из двухсот восьмидесяти девяти епископов в Константинополе, утвердил догматы, поставленные на предыдущих пяти святых вселенских соборах, и на сем святом и точнейшем соборе, на котором председательствовал сам всеблагочестивый царь Константин, с благочестивыми иерархами, положил чтить благочестивое учение о двух волях и двух силах.

 

У Феофана А. М. 6171, т. е. 679/680 г. (Ostrogorsky. Chronologie, S. 19, Anm. 1, 32), а не 678/679 г., как у В. Златарского (Златарски. История, I, 1, с. 204; ср. с. 206, бел. 61). Под этим же годом Феофан помещает рассказ о шестом вселенском соборе против монофелитства, который длился с ноября 680 до сентября 681 г. Таким образом, Феофан сводит события двух лет под один год. Столкновения Византии с болгарами продолжались еще в 681 г. (Кулаковский. История, III, с. 249 и 249, прим. 1; ср.: Ostrogorsky. Geschichte3, S. 106, Anm. 1). Повествование Феофана о переселении болгар и их нападении на империю возникло, вероятно, в результате соединения двух разнородных источников: географического описания Северного Причерноморья (со слов «в северных, противоположных частях Эвксинского Понта» до слов «...обитает множество народов»), отсутствующего в «Бревиарии» Никифора (Nic. Brev., 33.13—35.25), и экскурса об исторических судьбах болгарского народа (Чичуров. Экскурс, с. 68, 80).

 

Греческие списки «Хронографии» Феофана и перевод Анастасия дают следующие формы этнонима: Οὐνογουνδούρων d, ’Ονουνογουνδούρων с, ’Ονογουνδούρων (’Ωυ ет) уА, Οὐννοβουνδοβουλγάρων z, Onogundurensium А. Никифор говорит о Οὔννων καὶ Βουλγάρων, т. е. о гуннах и болгарах (Nic. Brev., 33.13—14), хотя Лондонский список «Бревиария» сохраняет чтение Οὐννογουνδούρων (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 218; cf.: London Manuscript, p. 22). В сходной форме (’Ονογουνδοΰροι) этноним появляется в трактате «О фемах» Константина Багрянородного (913—959), который пишет, что «оногундурами прежде называли» болгар (Const. Porph. De Them., 85.31—32). Г. Хауссиг понимает «оногундур» как соединение двух племенных этнонимов – *Onoq и *Qundur, приводя в подтверждение своей гипотезы название татарского рода, известного еще в XVIII в., – Kundur (Haussig. Exkurs, S. 364, Anm. 341). Д. Моравчик допускает, хотя и под вопросом, что оногундур – тюркско-булгарский вариант этнонима «оногуры» (Moravscik.Byzantinoturcica, II, S. 218). Оногуры (дословно «десять племен») упоминаются древнетюркскими надписями и китайскими источниками; они обитали в верховьях Яксарта, Или и Чу; часть их переселилась на запад (сначала к западу от Азовского моря, а затем в провинции Дакия, Мизия и Фракия); после распада гуннского союза племен Аттилы в 453 г. вернулись в Северное Причерноморье, часть оногуров осела на Северном Кавказе. По Хауссигу, оногуры образовали позднее ядро протоболгар; если оногуры были союзом десяти различных племен, то болгары – названием господствующего рода, причем не только у оногуров, но и у огузов; существование десяти болгарских племен в Дунайской Болгарии до IX в. засвидетельствовано «Бертинскими анналами» (Haussig. Exkurs, S. 363 f., Anm.340, 341). Д. Ангелов говорит об уногундурах и оногурах, как о родственных протоболгарам, но разных народах (Ангелов.Образуване, с. 192—194), следуя в этом за А. Бурмовым (Бурмов. Към въпроса за произхода. с. 335 и след.). Отождествление уногундуров и оногуров Моравчиком (Moravcsik. Zur Geschichte, S. 73) принимает М. И. Артамонов (Артамонов. История, с. 167). Собственно говоря, этноним «уногундуры» встречается лишь дважды (в связи с рассказом Феофана о переселении болгар и в повествовании Никифора о восстании Куврата против аваров) и практически лишь в одном источнике: сочинении неизвестного автора, легшем в основу «Бревиария» Никифора и «Хронографии» Феофана. Константином Багрянородным этноним был заимствован, по всей вероятности, у Феофана, «Хронография» которого была ему хорошо известна (Moravcsik. Byzantinoturcica, I, S. 366). Тем самым остаются сомнения в том, что мы имеем в данном случае дело с реальной народностью (или вариантом этнонима), а не с изъянами рукописной традиции и вместо «уногундуры» следует читать «оногуры».

 

Греческую форму Κότραγοι Анастасий передает как Contragenses (Theoph. Chron., II, 225.11). О родственности котрагов болгарам, наряду с Феофаном, пишет Никифор (см.: «Бревиарий», 679/680 г.). В V—VII вв. котраги жили в районе Азовского моря. Их отождествляют с кутригурами (Κουτρίγουροι) – гуннской народностью, обитавшей также у Азовского моря и находившейся в VI в. под господством аваров (Marquart.Chronologie, S. 79, 89; Idem. Streifzüge, S. 45, 503; Ангелов. Образуване, с. 194). По Ю. А. Кулаковскому, в правление Ираклия кутригуры объединились со своими соплеменниками утигурами под властью хана Куврата (Кулаковский. Аланы, с. 142).

   

Сравнение греческого текста с русским переводом В. И. Оболенского – Ф. А. Терновского (Летопись Феофана, с. 262: ср.: Мишулин, Отрывки, с. 277) обнаруживает ряд неточностей перевода: ἐν τῆ... λίμνη («у озера») неправильно передается как «за озером»; перевод «к сей реке приближается река Танаис» не соответствует εἰς ὅν (Атель) εἰσάγεται ὀ λεγόμενος Τάναϊς ποταμός, т. е. «в которую впадает (дословно „вводится“; ср. латинский.перевод Анастасия fluens infertur – см. Theoph. Chron., II, 225.16) река, называемая Танаис»; «от сближения Танаиса и Ателя, которые выше Меотийского озера расходятся в разные стороны» искажает греческое ἀπὸ δὲ τῆς μίξεως τοΰ Τάναϊ καὶ τοΰ ’Άτελ ἄνωθεν τῆς προ-λεχθείσης Μαιώτιδος λίμνης σχιζομένου τοΰ ’Άτελ, т. е. «от слияния Танаиса и Ателя выше уже названного Меотидского озера, когда Атель разделяется»; «против мыса Бараньего лба» отступает от греческого εἰς τὸ ἄκρωμα, т. е. «у мыса»; «при Боспоре Киммерийском» неточно передает διὰ τῆς γῆς Βοσφόρου καὶ Κιμμερίου, т. е. «через земли Босфора Киммерийского»; «за тем озером, выше реки Куфиса» – неверно понятое ἀπὸ δὲ τῆς αὐτῆς λίμνης ἐπὶ τὸν λεγόμενον Κοΰφιν ποταμόν, т. е. «от самого же озера и до реки, называемой Куфис»; ср. латинский перевод Анастасия ab eisdem autem paludibus usque in amnem, qui dicitur Cuphis (ibid., 225.26—27).

     

Танаис – древнее название Дона. У Феофана Танаис – приток Волги и берет свое начало не из Рипейских (Уральских) гор, как у Птолемея, а от Ивирийских ворот, в чем Ю. А. Кулаковский видит отражение средневековых географических представлений (Кулаковский. Свидетельства, с. 377—378). Последнее необязательно, так как традиция кавказских истоков Танаиса засвидетельствована и у античных географов (Страбон приписывает эту точку зрения Феофану Митиленскому); она прослеживается также в сочинениях латинских авторов – у Павла Орозия (V в.) и в Равеннском анониме VII в. (Чичуров. Экскурс, с. 73). Взгляд на Танаис как на один из рукавов Ателя объясним: Дон близко подходит к Волге, и средневековый хронист мог принять его за ответвление последней (Вестберг. Записка, с. 241; ср.: Чичуров. Экскурс, с. 73—74).

   

Мы отступаем от пунктуации, избранной К. де Боором (ἀπὸ δὲ τῆς μίξεως τοΰ Τάναϊ' καὶ τοΰ ’Άτελ (ἄνωθεν τῆς προλεχθείσης Μαιώτιδος λίμνης σχιζομένου τοΰ ’Άτελ) ἔρχεται ὀ λεγόμενος Κοΰφις ποταμός), и предлагаем свою (ἀπὸ δὲ τῆς μίξεως τοΰ Τάναϊ καὶ τοΰ ’Άτελ ἄνωθεν τῆς προλεχθείσης Μαιώτιδος λίμνης, σχιζομένου τοΰ ’Άτελ, ἔρχεται ὀ λεγόμενος Κοΰφις ποταμός), подкрепляемую латинским переводом Анастасия (Tanais amnis... in eundem Atel fluens infertur. a mixtura vero Tanahidis et Atel, quae fit supra iam dictas Maeotides paludes, dum scinditur Atal, venit... Cuchtis) (Theoph. Chron., II. 225.15—18).

 

Куфис – древнее название Кубани. Вопрос о том, какую реку Феофан имел в виду, сложен. И. Маркварт полагал, что здесь подразумевается Кама (Marquart. Streifzüge, S. 32, Anm. 1), не аргументируя своего мнения. Учитывая сложный состав повествования о болгарах (географическое описание и экскурс), построенного на разнородных источниках, было бы правильнее предположить, что Куфис описания и Куфис экскурса – разные реки: в первом случае речь идет, если не о Буге, то об одной из рек бассейна Буга и Днепра, упоминаемой Константином Багрянородным, во втором ο Кубани; смешение Кубани и Буга, очевидно, вызвано влиянием античной традиции, поскольку античные географы называли и Кубань, и Буг Гипанисом (Чичуров. Экскурс, с. 74). Видимо, в источнике описания упоминался Гипанис (Буг), отождествленный Феофаном с Гипанисом – Кубанью, коль скоро Буг Куфисом не назывался.

 

Некропилы – Каркинитский залив Черного моря, между северо-западным побережьем Крымского полуострова и устьем Днепра (Westberg. Fragmente, S. 98 f.). Идентификация Куфиса описания с Бугом (или рекой бассейна Буга и Днепра) устраняет противоречие в локализации Некропил (если Куфис – Кубань, то Некропилы приходится перенести на восток к устью Кубани). Но Феофан хорошо знал расположение Некропил, судя по рассказу о бегстве Юстиниана II из Херсона и о зиме в Северном Причерноморье (см.: «Хронография», 704/705, 763 гг.).

 

Мыс Κριοΰ πρόσωπον – Морда барана. Болгарское издание византийских источников по истории Болгарии отождествляет мыс Баранья морда с современным Таманским полуостровом (ГИЕИ, III, с. 261, бел. 8), что неверно, так как мыс, согласно Феофану, находился недалеко от Некропил. Κριοΰ πρόσωπον – вероятно, видоизмененный античный топоним Κριοΰ μέτωπον (Бараний лоб) – мыс на южной оконечности Крымского полуострова, т. е. как раз в районе Некропил, неоднократно упоминаемый Страбоном (Strab. Geogr., 125, 309, 496, 545; ср.: Кулаковский. Свидетельства, с. 377).

       

Одна из рукописей (g) опускает ‛Εβραίους; Ж. Гоар предлагает конъектуру Κιμμερίους или ’Ιβήρους (киммерийцы или ивиры). Впрочем, в поправке Гоара нет необходимости: евреи появляются в Северном Причерноморье не позже I в. н. э. (Schürer. Juden, S. 200), о чем свидетельствуют надписи из Пантикапеи, Горгиппии, Танаиса. Агиограф Епифаний (конец VIII в.) говорит в «Хождении апостола Андрея» о евреях в Синопе, Амисе, Амастриде (Vita S. Andreae, col. 220А, 224В, 228С, 240С).

     

Современная историография не дает однозначного ответа на вопрос о границах Великой Болгарии: одни исследователи (В. Златарский, Н. Я. Мерперт, А. П. Смирнов, М. И. Артамонов, Д. Оболенский, Д. Ангелов) проводят восточную границу Великой Болгарии по Кубани, а западную – по Днепру, другие (К. П. Патканов, И. Маркварт, Д. Моравчик) – сужают сферу влияния протоболгарского племенного союза до Восточного Приазовья. Последняя локализация представляется наиболее правильной; во всяком случае, «Хронография» Феофана и «Бревиарий» Никифора не дают оснований отодвигать границу Великой Болгарии за Дон (Чичуров. Экскурс, 68, 77—80). А. Марик, опираясь на свидетельство Пространной редакции «Армянской географии», помешает протоболгар на Кубани, к северу от прибрежного города Никопсис, который он отождествляет с Нечепсухо (Маricq. Notes, p. 345). А. Коллауц, цитируя Захария Ритора, пишет о болгарах за Дарьялом (Kollautz. Abasgen, S. 22). Что касается названия Великая Болгария, то к нему, видимо, применимо наблюдение О. Н. Трубачева, по мнению которого обозначение народов и стран с компонентом «Великий», «Великая» (Великая Греция, Великая Скифия и др.) относится к области вторичной колонизации (Трубачев. Славянские этнонимы, с. 51 и след.). По Михаилу Сирийцу, болгары (в правление императора Маврикия) пришли к Танаису из внутренних областей Скифии (Altheim. Geschichte, I, S. 90—91). Ф. Альтхайм считает, что протоболгары, подобно аварам или хазарам, пришли из северо-восточного Ирана (ibid., S. 85). Ф. Альтхайм – Г. Хауссиг видят в оногурах VI в. протоболгар, покинувших под натиском аваров в середине VI в. восточные районы Кавказа и осевших в низовьях Кубани (Altheim – Haussig. Hunnen, S. 10 f.). Таким образом, Великая Болгария, независимо от того, где локализуется их (протоболгар) прародина, – место вторичной колонизации.

 

Издатели «Хронографии» до К. де Боора (Ф. Комбефис, Ж. Гоар) сомневались в сохранности рукописной традиции этого места. Греческое τοΰ εἰς τὴν δύσιν (который на западе) Анастасий переводит qui in occidente regnavit (Theoph. Chron., II, 225.29—30), т. е. «который правил на западе». Комбефисом была предложена конъектура (τοΰ εἰς τὴν δύσιν βασιλεύσαντος), аргументированная переводом Анастасия. Никифор в этом фрагменте пишет ὅς κατὰ τὴν δύσιν ἐτελεύτα (см.: «Бревиарий», 679/680 г.), т. е. «который умер на западе», что послужило основанием для поправки Гоара: τοΰ εἰς τὴν δύσιν τελευτήσαντος. Однако τοΰ εἰς τὴν δύσιν можно понимать как несогласованное определение к Константину, т. е. «Константин Западный». Существование такой формулы подтверждается анонимной краткой хроникой, изданной де Боором, где Константин назван ὀ εἰς τὴν δύσιν (Chron. brevis, 224.22). Перевод Анастасия, не подкрепляемый ни одним из списков греческого оригинала, мог возникнуть как результат самостоятельной трактовки текста переводчиком. Поскольку речь идет о византийском императоре, который правил (или умер) на западе, то в нем следует видеть императора Константа II (641– 668), поселившегося в Сицилии с намерением перенести столицу империи в Рим (Theoph. Chron., Ι, 348.4—6) и убитого в Сиракузах (ibid., 351.14—15), а не Константина III (641) (ГИБИ, III, с. 261, бел. 13) или Константина IV (668—685) (ВИИНЈ, I, с. 224). Константа называли также и Константином (Brooks. Constantine Pogonatus, р. 461– 462; ср.: Ostrogorski.Konstantin Porfirogenit, str. 116—123).

 

У Феофана форма Κροβάτου/Κοβράτου, что Анастасий передает как Crobatus, а Никифор – Κοβρᾶτος (см.: «Бревиарий», 679/680 г.). Известны попытки отождествления Куврата с Кувером (фигурирует в «Чудесах св. Димитрия Солунского») – предводителем болгар, находившихся под властью аваров в VII в. (Успенский.История, I, с. 661; Нидерле. Древности, с. 60; ср. с. 143; Grégoire. L’Origine, р. 116 sq.; Lemerle. Migrations, p. 299). Эти попытки встретили возражения (Maricq. Notes, р. 337—355; Ostrogorsky. Geschichte3 S. 87, Anm. 3, 5). Исследуя вопрос о датировке второй редакции «Чудес св. Димитрия Солунского», Ф. Баришич занимается сопоставлением Кувера и Куврата: Кувер и Куврат действовали на разных территориях (первый – в северном Банате и южной Бачке, второй – к северу от низовий Дуная) и в разное время (Кувер – в 680—685 гг., Куврат – в правление императора Ираклия) (Баришић. Чуда, с. 131– 136; ср. с. 152). Хронология Куврата восстанавливается гипотетично по сочинениям патриарха Никифора, Феофана, Иоанна Никиусского и по «Именнику болгарских князей». Датировки, предлагаемые О. Прицаком, внутренне противоречивы: основание Великой Болгарии относится к 635 г., а начало правления Куврата – к 605 г.; год смерти Куврата Прицак вычисляет, принимая свидетельство «Именника» о том, что Куврат правил 60 лет, и начиная счет с 605 г. т. е. 665 г. (Pritsak. Fürstenliste, S. 35 f.). Критикуя хронологические выкладки Прицака, Ф. Альтхайм – Г. Хауссиг датируют смерть Куврата временем между 663 и 668 гг., когда Констант II был в Италии, ссылаясь при этом на анализируемое место «Хронографии» Феофана (Altheim – Haussig. Hunneh, S. 12, Anm. 14; cf. S. 13). Однако текст «Хронографии» не дает основания для такого заключения: согласно Феофану, Куврат умер «во времена Константина Западного», т. е. между 641 и 668 гг. Даже конъектура Ф. Комбефиса («Константин, который правил на западе») не привносит в текст временного значения: фраза остается лишь распространенным определением к «Константину» (а не обстоятельством времени, как истолковывают Альтхайм – Хауссиг), что подтверждается переводом Анастасия – temporibus aucem Constantini, qui in Occidente regnavit (Theoph. Chron., II, 225.29—30). В. Златарский датирует смерть Куврата 642 годом (Златарски. История, I, 1, с. 145, 164, 176). Во всяком случае, в 641 г. Куврат был еще жив: по словам Иоанна Никиусского, болгарский хан играл не последнюю роль в заговоре императрицы Мартины против Константина III, сына Константина-старшего, сына Ираклия от первого брака (Jean de Nikiou, р. 460). Вариант имени, сохраненный списками «Хронографии» Феофана, Κροβατος передает, с точки зрения Хауссига, алтайскую форму Qorobatu (дословно «князь червя»); *Quru/Qurt в имени народа или хана объяснимо как замена запретного (тотемного) Qurt в значении «волк» на обычное Qurt (червь), аналогичное китайскому Juan—Juan (Haussig. Exkurs, S. 430). Д. Немет, сомневаясь в приведенной выше этимологии, видит в форме qobrat повелительное наклонение от тюркского глагола qobran/qubran – «собирать», засвидетельствованного коктюркскими и уйгурскими надписями; имя Куврат, по Немету, означает «ты должен собрать [народ] снова» (Немет. Произходътъ, с. 171—174).

 

У Феофана κυροΰ, что соответствует κύριος у Никифора («Бревиарий», 679/680 г.) и dominus в переводе Анастасия (Theoph. Chron., II, 225.30). Κύριος (господин) – обычная форма обращения к византийскому императору (Dölger. Diplomatik, S. 131). Ни один из хронистов до Никифора и Феофана не употреблял этого титула в применении к варварским правителям, если не считать одного фрагмента у Феофилакта Симокатты, который называет так хагана аваров (Th. Sim. Hist., 257.5—6). Наиболее употребительная формула в отношении к иностранным властителям – архонт, а к болгарским – ὀ ἐκ θεοΰ ἄρχων (архонт от бога), что находило себе соответствие в ὀ ἐκ θεοΰ βασιλεύς (василевс от бога), как именовали византийского императора. Титул ὀ ἐκ θεοΰ ἄρχων был официально признан за болгарскими ханами, по мнению В. Бешевлиева, в 814 г., после заключения мира между Византией и Омуртагом (814—831); до этого же момента официально признанным титулом был κύριος (Beševliew. Κύριος, S. 294—295, 297 f.).

   

В греческих рукописях «Хронографии» Феофана чтения Βατβαιὰν hy, Βατβαϊγὰν d, Βατβαϊγαν sine асc. с; у Анастасия – Bathahias, в «Бревиарии» Никифора – Βαϊανός (Nic. Brev., 33.26). Тюркское baiyan («богатый») часто употреблялось как имя собственное у тюркских ханов (Doerfer. Elemente, II, S. 259 f.). Бат Феофана, видимо, следует понимать по аналогии с _βατ в имени Кроват, что Г. Хауссиг переводит как «князь» (Fürst) (Haussig. Exkurs, S. 430), т. е. «князь Баян». В. Златарский и Д. Ангелов отождествляют Батбаяна с известным по «Именнику болгарских князей» ханом Безмером (Златарски. История, I, 1, с. 164; ср.: Ангелов. Образуване, с. 196).

 

«Доныне» (греч. μέχρι τῆς δεΰρο) нельзя понимать буквально: до времени написания Феофаном «Хронографии», т. е. 810—814 гг. Μέχρι τοΰ δεΰρο присутствует уже в «Бревиарии» Никифора (Nic. Brev., 33.27—28), составленном, по всей видимости, между 775 и 787 гг. (Alexander. Nicephorus, р. 162), а следовательно, эта формула присутствовала в неизвестном источнике конца VII – VIII в., использованном Феофаном и Никифором независимо друг от друга. Д. Моравчик видит в оногурах, упоминаемых Notitia episcopatuum середины VIII в., болгар Батбаяна, оставшихся на территории Великой Болгарии (Moravcsik.Byzantium, р. 43 sq.), что не противоречит нашим замечаниям о хронологии событий. Материал грунтовых могильников Балкарии, связываемый с болгарскими городищами Кисловодского района, позволяет В. А. Кузнецову говорить, хотя и осторожно, о возможности переселения болгар после распада Великой Болгарии не только на Дунай и Волгу, но и на юг, к Кавказу (Кузнецов. Аланские племена, с. 88),что не отразилось в наших источниках.

     

Для Феофана (автора начала IX в.) Паннония Аварская – анахронизм, как полагает В. Златарский, объясняемый общим источником «Хронографии» и «Бревиария» Никифора (Златарски. История, I, 1, с. 148). Впрочем, это необязательно: во-первых, наш хронист говорит о событиях 680 г., когда Паннония еще оставалась под властью аваров, а во-вторых, окончательно авары были разбиты лишь при Карле I (768—814). А. Коллауц ограничивает территорию, занятую аварами, междуречьем Дуная и Тиссы; к востоку от Тиссы сидели гепиды (Kollautz. Abaria, S. 4). В надписи Мадарского рельефа, с точки зрения В. Бешевлиева, упоминается дядя болгарского хана Тервеля (702—718), отождествляемый исследователем с Кувером «Чудес св. Димитрия Солунского» и четвертым сыном Куврата, осевшим в Паннонии (Beševliev.Les inscripcions, р. 226 sq.).

   

Под империей христиан Феофан мог подразумевать только Византию. Д. Моравчик говорит о Равеннском экзархате как о месте расселения части болгарских племен и о распространении на них власти империи (Moravcsik. Byzantinoturcica, I, S. 108). Ю. А. Кулаковский сомневался в точности сведений «Хронографии» о болгарах в Италии (Кулаковский. Свидетельства, с. 378). Примечательно, что современник Феофана Павел Диакон, хорошо знавший Италию, говоря о событиях VII в., не упоминает болгар в Пентаполе. Напротив, Павел Диакон посвящает целый параграф истории переселения болгар в район Беневента: под предводительством вождя Альцека болгары пришли в Италию к королю лангобардов Гримуальду (662—671), который отправил их к своему сыну Ромуальду в Беневент, где они и осели в Сепине, Бовиане и Инзернии (Pauli Diac. HL, V, 29). К сожалению, Павел Диакон не сообщает, откуда появились болгары Альцека. Д. Ангелов видит в них протоболгар, бежавших из Паннонии от притеснений аваров (Ангелов. Образуване, с. 205), хотя и не приводит аргументов в пользу этого предположения. По В. Златарскому, Альцек – пятый сын Куврата (Златарски. История, I, 1, с. 173). Отнесение Равенны к сфере влияния империи, о чем пишет и Никифор (см.: «Бревиарий», 679/680 г.), дает основание для датировки общего «Хронографии» и «Бревиарию» источника: в 751 г., захваченная лангобардами, Равенна была окончательно потеряна для Византии, так что экскурс о болгарах, вероятно, можно датировать серединой VIII в. (ср. наши замечания о формуле «доныне»: «Хронография», комм. 270).

 

Большинство греческих списков «Хронографии» Феофана дают форму ’Ασπαρούχ, рукописи группы у – ’Απαρούχ, перевод Анастасия – Asparuch (Theoph. Chron., II, 226.12), в «Именнике болгарских князей» – Исперих, Есперих; Д. Моравчик приводит этимологию имени из тюркско-болгарского EsperüХ/EšberuХ (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 75 f.). Ф. Альтхайм – Г. Хауссиг возводят предположительно к алтайскому *išparoq из išpara и oq (отряд всадников); имя Аспарух известно на Кавказе и в более раннее время по надписи времени правления императоров Веспасиана (69—79) – Адриана (117—138), найденной в Мцхете (’Ασπαροΰκις πιτιάξης), что объясняется Альтхаймом – Хауссигом из древнетюркского *Išparoq, т. е. «тот, чье племя (oq) – всадники» (Altheim – Haussig. Hunnen, S. 27, 49 f.). Д. Немет склоняется к османо-тюркской этимологии, согласно которой имя Аспарух восходит к османо-тюркскому ispäri/äspäri/isbäri – сокол (Неметъ. Произходътъ, с. 176—177). Хронология Аспаруха гипотетична: О. Прицак считает 691 г. годом смерти болгарского хана (Pritsak. Fürstenliste, S. 50 f.); Альтхайм – Хауссиг относят начало правления Аспаруха ко времени между 663 и 668 гг. (Altheim – Haussig. Hunnen, S. 13), что вызвано неправильным толкованием текста Феофана (см.: «Хронография», комм. 267), а 705 г. расценивают как terminus ante quem его смерти (ibidem); Моравчик останавливается на датировке правления Аспаруха 644—702 гг. (Моravcsik.Byzantinoturcica, II, S. 75).

 

Греческие списки «Хронографии» Феофана дают следующие формы топонима·: ’Όγκλον dh, ’Ογκλου sine асc. с. Несколько ниже (Theoph. Chron., Ι, 358.13) рукописные чтения изменяются: ’Όγγλον dh, ’Όλγον f, ’Όχλον ет; в списке с топоним не сохранился. В одном месте Анастасий переводит Onglon (ibid., II, 226.13), в других – Hoglon (ibid., II, 226.24, 29). Никифор, по изданию К. де Боора, употребляет форму ’Όγλον (Nic. Brev., 34.8), хотя Лондонский список «Бревиария», не использованный де Боором, сохраняет тот же вариант, что и большинство рукописей «Хронографии», – ’Όγγλον (London Manuscript, p. 9). По вопросу о происхождении топонима нет единого мнения. Некоторые исследователи (например, Μοraνcsik.Byzantinoturcica, II, S. 213) считают его тюркским. В. Тыпкова-Заимова полагает, что тюркское aγil передавалось в славянском как ѫгълъ, а у византийских авторов – как ὄγγλος (Тъпкова-Заимова. Българско селище, с. 445). Другие (см., например: Шафарик. Древности, с. 263; Jireček. Geschichte, S. 129; Miklosich.Personen– und Ortsnamen, S, 223; Дуйчев. Славяни и първобългари, с. 205—206; ср.: Он же. Рец. на London Manuscript, p. 257) отстаивают славянское происхождение от старославянского ѫгълъ (угол). Н. Иорга и Н. Бэнеску понимали греческое ’Όγγλος как транскрипцию латинского angulus (Diaconu. Localisation, p. 326), что маловероятно. Большинство исследователей принимает чтение ’Όγγλος, в противоположность издателю сочинений Феофана и Никифора К. де Боору, остановившемуся на варианте ’Όγλος. В. Златарский замечает, что последняя форма не дает основания для отождествления ее со староболгарским ѫгълъ (Златарски. История, I, 1, с. 180). Однако почти все рукописи, за исключением е т и в одном месте f, дают чтение ’Όγγλον, а конъектура де Боора базируется на тексте Никифора без учета Лондонского списка «Бревиария». Принимая этимологию Златарского, П. Диакону подчеркивает, что Оглос назывался так, согласно Никифору, «на их (т. е. болгар.– И. Ч.) языке» (Diaconu. Localisation, p. 327). Вместе с тем Диакону остались неизвестными разночтения Лондонского списка «Бревиария». Проблема локализации Огла также не нашла однозначного решения. К. Шкорпил видел противоречие в сообщениях Феофана и Никифора о местонахождении Огла: по Феофану, Огл – район современного Галаца, а по Никифору, – Николицелский лагерь у современной Исакчи (Шкорпил. Материали, с. 165). 3латарский помещал Огл Феофана и Никифора в северо-восточном углу современной Добруджи, на острове, носившем у античных географов название Певка (Златарски. История, I, 1, с. 184—185, 495—502; ср.: Брун. Черноморье, I , с. 50). «Реки севернее Дуная», по Златарскому – северные устья Дуная (Златарски. История, I, 1, с. 180). Впрочем, Златарский оговаривается: «нет сомнения, что часть орды еще оставалась в Бессарабии» (там же, с. 188). Ю. А. Кулаковский, сторонник славянского происхождения топонима (Огл – это «славянское имя Угол»), говорит об Огле как о местности, расположенной к северу от низовий Дуная (Кулаковский. История, III, с. 247). П. Мутафчиев сравнивает Огл с Буджаком в современной Бессарабии (Мутафчиев. История, I, с. 104—105; ср.: Bănescu. ’Όγλος, p. 436—439). Д. Моравчик высказывается неопределенно: Огл – местность между дельтой Дуная и лежащими к северу от него реками (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 213). Диакону отождествляет Огл с Валахией (Diaconu. Localisation, р. 329 sq.). «Армянская география» сообщает о том, что Аспарух поселился на острове Певка (Maricq. Notes, p. 343), как античные географы называли дельту Дуная (см., например, Strab. Geogr., 301, 305, 306; ср.: Кулаковский. История, III, с. 248, прим. 1). Время появления Аспаруха в Огле точно неизвестно: Ф. Альтхайм – Г. Хауссиг считают, что болгарский хан был в Добрудже уже ок. 675 г. (Altheim – Haussig. Hunnen, S. 11, Anm. 13); Диакону, ссылаясь на находки монет времени правления Константина IV на левом берегу Дуная и на сообщение Феофана о неожиданности (ἐξάπινα) появления болгар у Дуная, предлагает иную дату – 677—678 гг. (Diaconu.Localisation, р. 325 sq.).

 

Греческие списки «Хронографии» Феофана группы у дают чтение βοριωτέρου... ποταμοΰ рекИ севернее Дуная. В. И. Оболенский – Ф. А. Терновский, использовавшие боннское издание «Хронографии», переводят: «у Ольги (чтение рукописи f.– И.Ч. ), рéки, текущие севернее Дуная» (Летопись Феофана, с. 262; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 277). Феофан употребляет слово ’Όγλος с артиклем мужского рода, т. е. имеет в виду реку. Однако, как известно, Огл – местность. Это обстоятельство натолкнуло В. Бешевлиева на мысль о необходимости конъектуры: исследователь предложил перенести фразу βορειοτέρους τοΰ Δανουβίου ποταμούς, поместив ее между словами περάσας и καὶ, что означает – «переправившись через Днепр и Днестр [реки севернее Дуная], дойдя до Огла» (Веševliev. Zur Chronographie, S. 35). Д. Моравчик счел поправку Бешевлиева удачной и принял в своем издании (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 213). Впрочем, сомнения Бешевлиева, видимо, были напрасными: в данном случае мы имеем дело не с изъяном рукописной традиции, как полагал болгарский историк, а с ошибкой самого Феофана, увидевшего (в отличие от Никифора) в Огле реку (Чичуров. Об одной конъектуре, с. 12—16). Скорее всего подразумевается продвижение хазар на территории, принадлежавшие прежде болгарам (Дуйчев.Обединението, с. 70).

   

Греческие списки «Хронографии» Феофана дают чтения Βερζηλίας dhy, Βερζήλιος с, Βερζίλιος g; К. де Боор исправляет в Βερζιλίας; в переводе Анастасия – Berziliae (Theoph. Chron., II, 226.19), у Никифора – Βερυλίας (Nic. Brev., 34.14), в Лондонском списке «Бревиария» – Βερσιλίας (London Manuscript, p. 9). И. Маркварт связывал название Берзилия с обозначением гуннской народности VI в. βαρσήλτ – барсилы (Marquart.Chronologie, S. 87; Idem. Screifzüge, S. 490; ср.: Németh. Α honfoglaló, р. 314). По Михаилу Сирийцу, Берзилия была страной аланов (Altheim. Geschichte, I, S. 91; там же и немецкий перевод известия сирийского автора о завоевании хазарами Берзилии). М. И. Артамонов считает Берзилию идентичной современному Северному Дагестану (Артамонов. История, с. 130, 132). Я. А. Федоров – Г. С. Федоров распространяют название Берзилия, которое, по их мнению, произошло от имени одного из болгарских племен (барсилов – берсула), родственных хазарам, не только на Северный Дагестан, но и на весь северо-западный Прикаспий; кочевья этих племен в VI—VII вв. простирались до низовий Волги, где у барсилов, до прихода туда хазар, были свои зимовья. В сообщении Феофана Федоров – Федоров видят сопоставление первой Сарматии, т. е. северо-западного Прикаспия, включая степной Дагестан, с болгаро-хазарской Берзилией и локализуют эту область в степях низовий Терека и Сулака вплоть до северных отрогов предгорных хребтов, а не в районе современного Кайтака, как предполагают некоторые исследователи (Федоров – Федоров. Южная граница, с. 84; ср.; Заходер. Свод, с. 128). Локализация Федорова – Федорова базируется лишь на «Хронографии» Феофана. Между тем Никифор (Nic. Brev., 34.14—15) не ставит знака равенства между Берзилией и Сарматией (сарматами): племя хазар, по Никифору, обитало «поблизости от сарматов» (πλησίον τῶν Σαρμάτων). Перевод В. И. Оболенского – Ф. А. Терновского – «из Верзилии, самой дальней страны первой Сарматии» (Летопись Феофана, с. 263; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 277) – неточен.

                   

Первоначально термин «фема» (греч, θέμα) обозначал большое войсковое соединение. Согласно Г. Острогорскому, позже название войсковой единицы «фема» перешло на территорию, занимаемую ею; фемы как области, на которые распалась Византийская империя, пришли на смену старым провинциям. Впрочем, вопрос как о времени возникновения фемного строя, так и о происхождении самого термина дискутируется. Острогорский приписывает эту административную реформу императору Ираклию, прослеживая существование фем в Малой Азии с 622 г. (Ostrogorsky. Livre des Thèmes, p, 55; ср.: Idem. Geschichte3, S. 80 ff.). А. Пертузи считает, что о фемах в военно-административном смысле нельзя говорить до 667– 680 гг., а употребление Феофаном термина в применении к событиям начала VII в. – анахронизм (Pertusi. La formation, p. 18—19; Const. Porph. De Them., р. 110). По И. Караяннопулосу, в VII в. слово θέμα встречается исключительно в значении военный отряд, а переход к фемам как военно-административным единицам совершился в первой трети VIII в. (Karayannopulos. Themenordnung, S. 35 f.). Э. Арвейлер ограничивает деятельность Ираклия созданием военных подразделений в Малой Азии, а трансформацию их в административные округи (гражданские и военные) отодвигает к началу VIII в. и связывает ее с началом правления (в 717 г.) исаврийской династии (Ahrweiler. Byzance, р. 21, n. 1). Принимая точку зрения Острогорского, Э. Антониадис-Бибику подчеркивает, что Феофан употреблял слово «фема» не только в его вторичном, терминологическом значении, но и в первоначальном («военный отряд») (Аntoniadis-Bibicou.Etudes, p. 48). В отличие от Острогорского, трактующего термин в топографическом смысле, Ф. Дэльгер предлагает иное толкование, связывая происхождение технического значения слова θέμα со стратиотскими списками (θέσις=κῶδιξ, θέματα, Festsetzungen), в которые вносились рекруты, что было принято Караяннопулосом, Арвейлер, Пертузи (Toynbee. Constantine, р. 232). С точкой зрения о феме как анахронизме у Феофана (ibid., p. 234 sq.) полемизирует Н. Икономидис (Oikonomidès. Mentions, p. 7). Однако окончательное решение вопроса о терминологии Феофана возможно лишь после детального изучения отношения хрониста к терминологии его источников, что еще предстоит сделать. Но как бы то ни было, в нашем случае «фема» означает военный отряд.

 

У Феофана употреблен предлог ἐν с дательным падежом (ἐν Θράκη – во Фракии), что послужило основанием для неправильного понимания этого места в переводе В. И. Оболенского – Ф. А. Терновского (Летопись Феофана, с. 263), отредактированного позже С. П. Кондратьевым (Мишулин. Отрывки, с. 277). Но фраза у Феофана построена так (ἐν Θράκη стоит на конце предложения и грамматически не зависит от θέματα), что едва ли ἐν Θράκη можно понимать как определение к θέματα. Очевидно, здесь подразумевается переправа всех фем во Фракию. Именно так понял Феофана его средневековый переводчик Анастасий, у которого мы читаем: iubet transire omnes exercitus in Thracem, т. е. «приказал всем войскам переправляться во Фракию» (Theoph. Chron., II, 226.26—27). Пользовавшийся тем же, что и Феофан, источником Никифор пишет: στρατὸν ὀπλίτην ἐπὶ τὴν Θρακώαν διαβιβάσας χώραν, т. е. «переправив войско во Фракийскую область» (см.: «Бревиарий», 679/680 г.). Ср.: «Хронография», комм. 11 – замечания о предлоге ἐν у Феофана.

 

Чтения греческих списков «Хронографии» Феофана – προσορμήσας f и προσωρμήσας е т (досл. «подвинув»), что ближе к переводу Анастасия – naves adesse praecipiens («приказав кораблям быть подле») (Theoph. Chron., II, 226.30), отвергнуты К. де Боором. Византийская армия переправилась через Дунай, а флот встал на якорь севернее дельты Дуная (Ostrogorsky. Geschichte3, S. 105). Впрочем, один из компиляторов «Хронографии» Феофана – Зонара – говорит, что Константин IV ввел флот в Дунай (Zonar. Epit., III, 227.2—3). В. И. Оболенсхий – Ф. А. Терновский переводят так: «расположил пехоту между реками Ольгою и Дунаем» (Летопись Феофана, с. 263; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 277; Чичуров. Об одной конъектуре, с. 15).

               

Славяне VII—IX вв. в византийских источниках – это, как правило, славяне, населявшие Первое Болгарское царство как его союзники или как его противники. В большинстве случаев лишь подробный анализ источника дает возможность судить, имеются ли в виду славяне на территории Болгарского царства – подвластные болгарам, или славяне за пределами его – независимые (Moravcsik, Byzantinoturcica, II, S. 278; ср.: Бурмов. Към въпроса за отношенията, с. 72—75). Вопрос о славянских племенах в Нижней Мизии, в частности, об упомянутых Феофаном «семи родах», вызывает разногласия до настоящего времени. Некоторые исследователи (Шафарик. Древности, с. 265; Златарски. История, I, 1, с. 198– 199; Шкорпил.Материали, с. 167; Dujčev. Protobulgares, p. 146– 147) согласны в том, что у Феофана идет речь о северах (северянах) и семи других славянских племенах. Г. Цанкова-Петкова допускает, что хронист говорит здесь о двух племенах: северах/северянах и племени, которое называли «семь родов» (Цанкова-Петкова.Бележки, с. 325—328). По Ю. А. Кулаковскому, «Феофан дает имя “семи племен” славянскому населению области, занятой болгарами, и называет по имени одно племя – Северяне, Σέβερεις, которое как бы противополагает тем семи» (Кулаковский. История, III, с. 248). Подобно Кулаковскому, П. Мутафчиев и М. Войнов считают, что северяне – одно из упомянутых семи племен (Мутафчиев. История, I, с. 109; Войнов. Първия допир, с. 453—456). Это, впрочем, противоречит тексту нашего источника, где северы/северяне четко противопоставляются «остальным семи (а не шести, как следовало бы ожидать, принимая точку зрения Войнова) племенам». Позже И. Дуйчев, возражая Войнову, писал, что выражение ἑπτὰ γενεαὶ нельзя понимать буквально, число семь – не только сакральное число, но также и обозначение для множества; свидетельство Феофана следует толковать как обозначение неопределенной по числу группы славянских племен (Дуйчев. Рец. на Войнов. Първия допир, с. 527). Вслед за Цанковой-Петковой В. Бешевлиев, который γενεὰ Феофана (generatio в переводе Анастасия) истолковывает как род (Geschlecht), видит в ἑπτὰ γενεαὶ «Хронографии» название одного славянского племени (Beševliev. Zu Theophanis Chronographia, S. 51—55). У Дуйчева γενεά – племя, а не род, и ἑπτά, как это предлагалось им и раньше, – условное, сакральное число, обозначающее здесь множество (Дуйчев. Обединението, с. 73—83). ‛Επτά, понимаемое как множество, дает возможность согласовать текст Феофана с сообщением «Армянской географии» о том, что «Фракия к востоку от Далмации, рядом с Сарматией, имеет 5 небольших и одну большую область, в которой живут 25 славянских народов» (Армянская география, с. 21). Вслед за Л. Нидерле (Нидерле.Древности, с. 86, прим. 2) Дуйчев сравнивает ἑπτὰ γενεαὶ с названием славянского племени, упомянутого Баварским географом, Eptaradici и ставит вопрос, не связан ли этот этноним с ἑπτὰ γενεαὶ Феофана в Мизии и не представляет ли латинское Eptaradici простую передачу греческого ἑπτὰ ῥάδικες – «семь корней» (Дуйчев. Обединението, с. 81—82). Никифор говорит о славянах вообще, не различая среди них северов/северян и семь родов (см.: «Бревиарий», 679/680 г.). Ни один из компиляторов «Хронографии» не касается вопроса о взаимоотношении переселившихся в Мизию болгар и живших там славянских племен (Leon. Gramm. Chron., 161.3—23; cp.: Cedr.—Skyl. Compend., I, 766.11—15, 770.3—16; Zonar. Epit., III, 226.16—228.6). В. И. Оболенский – Ф. А. Терновский переводят «овладели живущими здесь семью коленами славян и северян» (Летопись Феофана, с. 263), что С. П. Кондратьев исправляет в «овладели живущими здесь семью племенами славян и поселили северян на восточной стороне.., а прочих... поселили к югу...» (Мишулин. Отрывки, с. 278), т. е. относя северян к семи племенам.

 

В греческих рукописях «Хронографии» Феофана формы Σέβερης hy, Σεβερης sine асc. с, у Анастасия Severes (Theoph. Cbron., II, 227.16). Этноним Σεβέρεις (Severes, Sebbirozi) связывают с азиатским племенем сауриах, с уральскими сабирами (в V—VI вв. они располагались уже к северу от Кавказа) и, конечно, с северянами на Десне, Сейме и Суле (Нидерле. Древности, с. 159 и прим. 5). С приходом болгар северы переместились ближе к Дунаю, в Делиорман и район Шумена (там же, с. 86; ср.: Шкорпил. Материали, с. 167). Л. Нидерле считает, что часть северов не переходила Дунай, а осталась в Валахии и что название «Северинский комитат» сохранило воспоминание о них (Нидерле. Древности, с. 91—92). Топоним «Севрани» (в Эпире) дает основание думать, что северы (какая-то их ветвь) спустились в Грецию (BMMHJ, I, с. 225, прим. 20). К. Шкорпил видит в северах славянское племя, подвергнувшееся тюркизирующему влиянию болгар и принявшее в период турецкого завоевания ислам, в конечном счете племя, потомки которого составляют современное турецкое население на Восточных Балканах (Шкорпил. Материали, с. 171). Д. Моравчик говорит о северах как о покоренных протоболгарами славянах (Moravcsik.Byzantinoturcica, II, S. 271). Разделение болгарами славянских племен на две группы (северов и семь родов), вероятно, отражало неоднотипный характер отношений, установившихся между славянами и болгарами. Северы, видимо, оставались независимыми, хотя и были расселены на территории Болгарии Аспаруха: они не платили дани, долгое время они жили под властью своего князя – в рассказе о событиях 764/765 г. Феофан упоминает архонта северов Славуна (Theoph. Chron., Ι, 436.14—16; ср. о независимости северов – Beševliev. Zu Theophanis Chronographia, S. 57). И. Дуйчев идет дальше в предположении, что племя северов при появлении болгар на Дунае завязало с ними союзнические отношения и, возможно, содействовало покорению болгарами других славянских племен и их расселению по полуострову (Дуйчев.Обединението, с. 73).

 

Одна из рукописей «Хронографии» Феофана (у) дает чтение Μερεγάβων, у Анастасия – Veregaborum. Существует несколько локализаций ущелья Берегава. К. Иречек идентифицирует Берегаву с современным Чалкавашским (Ришским) ущельем (Jireček. Fragmente, S. 157), что нашло поддержку у В. Златарского (Златарски. История, I, 1, с. 199, 530—531). В. Аврамов предполагает Берегаву в современном Веселиновском (Байрамдеренском) ущелье (Аврамов. Плиска-Преслав, I, с. 92—94). И. Дуйчев отождествляет ее с наиболее известным в раннее средневековье ущельем Върбишкият; болгары, согласно Дуйчеву, переселили северов, обитавших до этого времени к югу от прохода (ущелья) Берегава, к Черному морю (Дуйчев. Проучвания, с. 159—162; ср.: Он же. Обединението, с. 72). В. Бешевлиев сомневается, чтобы такое большое племя, как северы, могло поместиться на небольшой территории – в начале ущелья Берегава: они занимали всю область северных предгорий Балкан (Beševliev. Zu Theophanis Chronographia, S. 57). Переселенные к востоку северы должны были охранять границы Первого Болгарского царства с Византией.

 

Л. Нидерле считал, что западная граница Болгарии Аспаруха доходила до реки Тимок (Нидерле. Древности, с. 84; ср. с. 69; ср.: Мyтафчиев. История, I, с. 109). В. Златарский проводит западную границу по реке Искыр, далее по Врачанским горам на север к реке Огоста, по этой реке до села Хайредин и далее к Дунаю (Златарски. История, I, 1, с. 210). С. Рэнсимен считает невозможным, чтобы Аспарух распространял свою власть на запад от реки Искыр (Runciman. History, р. 27). И. Дуйчев предполагает, что западная граница ко времени Аспаруха начиналась от отрогов Стара Планина, к западу от реки Тимок; подтверждение этому автор видит в сообщении Феофана о том, что западная граница доходила до Аварии. Хотя Дуйчев и оговаривает гипотетичность (из-за скудости источников) наших знаний о юго-восточной границе Аварского каганата, он все же считает весьма вероятным, что в его состав к концу VII в. не входила древняя Верхняя Мизия (Дуйчев. Обединението, с. 71); тем самым Болгария Аспаруха занимала, по Дуйчеву, территорию двух Мизий – Верхней и Нижней. Южная граница, сточки зрения К. Шкорпила, шла по нижнему течению реки Тича (Камчия) (Шкорпил. Материали, с. 167).

   

Греческое πάκτον (от лат. pactum) нашло различные толкования в литературе. Одни, например Г. Баласчев (Баласчев. Държавното устройство, с. 205—208), И. Дуйчев (Дуйчев. Вътрешната история, с. 99; Idem. Protobulgares, р. 146—147), понимают греч. πάκτον как дань и видят в этом свидетельство того, что славяне были подчинены болгарам и платили им дань. Другие склоняются к тому, что это слово определяет договорные отношения между болгарами и славянами: В. Златарский, в частности, говорит о заключении договора (так он переводит πάκτον) после перехода болгарами Дуная и допускает возможность переселения болгар на эти земли с ведома славян, ибо между ними, как думает Златарский, и раньше велись переговоры о переселении (Златарски. История, I,1, с. 199– 202; см. также: Цанкова-Петкова.Бележки, с. 328—334; ср.: Шкорпил. Материали, с. 166). Источники ничего не говорят о военных столкновениях болгар со славянами, отчего некоторые историки (Нидерле. Древности, с. 84; Dvornik. Les slaves, р. 9; Runciman. History, p. 28—29) согласились со Златарским в вопросе о мирном расселении болгар. А. Бурмов относит выражение ὑπὸ πάκτον ὄντας к семи славянским племенам, договорные отношения между которыми, по Бурмову, оно и означает (Бурмов. Към въпроса за отношенията, с. 74—75). Μ. Войнов пытается объяснить ὑπὸ πάκτον ὄντας, исходя из греческого ὑπόσπονδος (т. е. федерат) и считая оба понятия тождественными друг другу: славяне, если следовать за Войновым, были подчинены Византии (Войнов. Първия допир, с. 457—460, 464—465). Тезис Войнова вызвал справедливые замечания Дуйчева, отказавшего интерпретации Войнова в надежном историческом обосновании (Дуйчев. Рец. на Войнов. Първия допир, с. 527). В. Бешевлиев истолковывал Ίτάκτον Феофана как договор (Beševliev. Zu Theophanis Chronographia, S. 56 f.; ср. с этим о союзе болгар и славян – Андреев – Ангелов. История, с. 75– 76). Впрочем, в другом месте Бешевлиев противоречит самому себе, переводя πάκτον как дань, которую Византия должна была выплачивать болгарам (Бешевлиев. Три приноса, с. 284, 289; ср.: Theoph. Chron., I, 359.20). Справедливым представляется мнение Дуйчева, трактующего πάκτον как дань, а не договор, тем более что сам хронист в рассказе о вторжении болгар этим же словом обозначает ежегодную дань империи Аспаруху (Dujčev. Protobulgares, р. 147—148; ср. точку зрения Острогорского, поддержавшего Дуйчева, – Ostrogorsky. Geschichte3, S. 105, Anm. 4).

 
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

л. м. 6180, р. х. 680.

В сем году Юстиниан имел поход против славян и болгар; встретившись с болгарами на настоящее время прогнал их. Прошедши до Фессалоники он захватил великое множество славян и силою оружия, а которые отдавались добровольно, и переселил их в страны Опсикия за Абидосом, но на возвратном пути, захваченный болгарами в тесных проходах, с великою потерею войска, со множеством раненых едва мог сам уйти.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

л. м. 6183, р. х. 683.

В сем году Юстиниан набрал войско из переселенных им славян всего тридцать тысяч, вооружил их и назвал войском запасным, излишним, поставивши над ним начальником Невулона. Полагаясь на сие войско, он писал к аравитянам, что более не хочет сохранять письменно заключенного мира, и с запасными своими воинами и со всеми конными отрядами пошел к Севастополю приморскому. Аравитяне притворялись, не принимая на себя вины, что они нарушили мир, но принуждены это делать по вине и опрометчивости царя, с оружием и сами пришли к Севастополю, свидетельствуясь пред царем, чтобы он не преступал условий с клятвою положенных между обоими народами: Бог бу-{268} дет мздовоздаятелем и судьею виновному. Царь и слышать не хотел, но тем более спешил начать войну и аравитяне, взявши мирную грамоту, привесили ее к длинному копью в виде фифляммы или хоругви, устремились против римлян под предводительством Муамеда и сразились; в первый раз аравитяне разбиты, но Муамед, тайно снесшись с вождем славян союзником римским, послал к нему колчан набитый деньгами, и, обманувши его многими обещаниями, уговорил перебежать к ним с двадцатью тысячами славян; так он продал свою измену. Тогда Юстиниан истребил всех оставшихся славян с женами, с детьми при Левкатии, месте утесистом и приморском у Никомидийского залива.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

о черных - донских- булгарах

л. м. 6209, р. х. 709.

 

Византийские авторы ничего не сообщают об аланах в течение целого столетия – с конца VI в. до конца VII в. Ю. А. Кулаковский связывает молчание византийских источников об аланах с их зависимостью от хазар; с точки зрения Кулаковского эпицентр событий переместился на восток – от Кавказского прохода (Дарьяла), где селились аланы, к Каспийскому (Дербенту), через который хазары совершали набеги на персов и позже на арабов; тем самым аланы оставались в стороне от столкновений империи с сасанидским Ираном в VII в., чем и объясняется отсутствие упоминаний об этом народе. Повествование Феофана о посольстве Льва III на Кавказ рассматривается Кулаковским как свидетельство свободы аланов от власти хазар. И для VIII в. рассказ «Хронографии» остается единственным источником по истории аланов, хотя контакты Византии с аланами, вероятно, не прерывались, о чем говорит, по Кулаковскому, обращение аланов в христианство в начале IX в. (Кулаковский. Аланы, с. 142, 144). В VIII в. аланы селились к северу от Кавказа, в долинах Кубани и Терека. На это время приходится сужение территорий аланских племен: если в V—VII вв. их земли простирались от Кубани до Дагестана, то в VIII—IX вв. аланы, вытесненные черными болгарами, теряют район Кисловодска (Кузнецов. Аланские племена, с. 30). По мнению В. А. Кузнецова, понятие «аланы» в раннее средневековье не только имело узко этническое значение, но и использовалось как собирательный термин для определения союза племен (там же, с. 74). В соответствии с этим Кузнецов выделяет три крупных локальных варианта аланской материальной культуры: западный – в верховьях Кубани, центральный – Кабардино-Балкария и восточный – Северная Осетия и Чечено-Ингушетия (Кузнецов. Локальный вариант, с. 149). В нашем случае речь идет скорее всего об аланах в верховьях Кубани.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

л. м. 6211, р. х. 711

В том же году Никита Ксилонит писал к Артемию в Фессалонику, чтоб он пришел к Тервелию и с помощью болгар {292} напал бы на Леона. Артемий послушался, пошел. Тервелий дал ему войска и пятьдесят тысяч золота, с которыми и пошел Артемий против Константинополя, город не принял его, болгары предали его Леону, который угостил их и назад отпустил, Артемия же и Ксилонита убил, имение последнего взял в казну, как магистра имение огромное; равным образом болгары обезглавили патриция Сисания по прозванию Рендаку, первого секретаря Феогноста, и Никиту угольщика и начальника стены, как находившегося при Артемии; тогда же убил Леон Исоя, патриция и графа Опсикийского, как спутников и друзей Артемия. Прочих послал в изгнание, отрезав им носы и отобрав в казну имение.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

возвращаясь к пяти братьям правителем булгар павел диакон http://www.vostlit.info/Texts/rus/Diakon_P/frametext5.htm

29. В эти же времена герцог болгар, именем Альзеко, по неизвестной причине оставил свой народ и с миром придя в Италию со всей армией своего герцогства, пришел к королю Гримуальду, обещая служить ему и поселиться в его стране. И король направил его в Беневент, к своему сыну Ромуальду, приказав, чтобы последний помог ему и его людям найти места для поселения 40. Герцог Ромуальд принял их радушно, предоставил им для расселения обширные пространства, которые до этого были пустошами, а именно, Сепин, Бовиан, Изернию 41 и другие городки с прилегающими землями и распорядился, чтобы титул самого Альзеко был бы изменен и чтобы впредь он именовался гастальдием (gastaldius) вместо герцога. И они живут в этих местах, о которых мы говорили, вплоть до настоящего времени, и хотя они говорят и на латыни тоже, но все же еще до конца не отказались от употребления собственного языка.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

http://www.vostlit.info/Texts/rus6/Dukljanin/frametext.htm

V. Его сын Владин взял королевство своих предков. И родил сына, которому дал имя Ратимир 18; этот сызмальства был очень суровый и спесивый.

Тем временем в правление Владина двинулось множество народу из мест по реке Волге, от которой они взяли имя; от имени реки Волги 19 собственно и называются по сегодняшний день вулгарами. Они прибыли с женами, сыновьями и дочерьми и с целым богатством, и очень большим, в область Силодуксию 20. Во главе у них был кто-то по имени Крис 21, которого называли на своём языке ”каган”, что на нашем языке значит ”царь” 22. Под ним было девять князей, которые управляли и судили народ, поскольку был он очень велик. Итак, ударив на Силодуксию, взяли её. Потом, непобедимые, захватили всю Македонию, потом всю область латинов, которые в те времена звались римлянами, а теперь называются моровлахи 23, то есть чёрные латиняне: да даже царь [константинопольский] 24, поскольку он вёл с ними многочисленные войны, сидя на своём престоле, но не смог их ни в едином бою победить, послал [послов] и заключил с ними мир. Оба народа очень полюбились один другому, то есть готы, а они же и славяне 25, и вулгары, а в основном потому, что оба народа были язычниками и был у них тот же самый язык. Вскоре вулгары, теперь будучи уже в безопасности со всех сторон, построили себе хутора и сёла 26 и заселили занятую ими страну аж до наших дней.

IX. Тем временем умер король Светомир, и его сын по имени Светопелек унаследовал королевство 31. В правление этого короля папа Стефан 32 послал письмо пречесному Константину-учителю, призывая его к себе. Так как слышал о нём, что своими проповедями обращал он многочисленный народ, поэтому [папа] желал его видеть. И таким образом Константин, весьма святой муж, назначил священников и, составив письмо для славянского языка, перевёл евангелие Христово и псалтырь и все святые книги старого и нового завета с греческого языка на славянский, а также приспособив им по греческому закону литургию 33, укрепил их в вере Христовой и попрощавшись со всеми, кого обернул в Христову веру, поспешил по апостольскому повелению в Рим. Когда проходил королевство короля Светопелека, тот принял его с почестями. Тогда муж Божий Константин, которому потом папа Степан 34 постригши его в монахи дал имя Кирилл, стал проповедовать Христову Евангелию и веру святой Троицы. После того, как он проповедовал, король Светопелек уверовал в Христа и крестился со всем своим королевством и стал правоверным и праведным поклонником святой Троицы. После того блаженный муж оставался несколько дней с королём, укрепил его в вере и в учении Христовом и, попрощавшись со всеми христианами, отправился в Рим.

история готских царей от приора дуклянского

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

32 минуты назад құйрықит батыр написал:

http://www.vostlit.info/Texts/rus6/Dukljanin/frametext.htm

V. Его сын Владин взял королевство своих предков. И родил сына, которому дал имя Ратимир 18; этот сызмальства был очень суровый и спесивый.

Тем временем в правление Владина двинулось множество народу из мест по реке Волге, от которой они взяли имя; от имени реки Волги 19 собственно и называются по сегодняшний день вулгарами. Они прибыли с женами, сыновьями и дочерьми и с целым богатством, и очень большим, в область Силодуксию 20. Во главе у них был кто-то по имени Крис 21, которого называли на своём языке ”каган”, что на нашем языке значит ”царь” 22. Под ним было девять князей, которые управляли и судили народ, поскольку был он очень велик. Итак, ударив на Силодуксию, взяли её. Потом, непобедимые, захватили всю Македонию, потом всю область латинов, которые в те времена звались римлянами, а теперь называются моровлахи 23, то есть чёрные латиняне: да даже царь [константинопольский] 24, поскольку он вёл с ними многочисленные войны, сидя на своём престоле, но не смог их ни в едином бою победить, послал [послов] и заключил с ними мир. Оба народа очень полюбились один другому, то есть готы, а они же и славяне 25, и вулгары, а в основном потому, что оба народа были язычниками и был у них тот же самый язык. Вскоре вулгары, теперь будучи уже в безопасности со всех сторон, построили себе хутора и сёла 26 и заселили занятую ими страну аж до наших дней.

IX. Тем временем умер король Светомир, и его сын по имени Светопелек унаследовал королевство 31. В правление этого короля папа Стефан 32 послал письмо пречесному Константину-учителю, призывая его к себе. Так как слышал о нём, что своими проповедями обращал он многочисленный народ, поэтому [папа] желал его видеть. И таким образом Константин, весьма святой муж, назначил священников и, составив письмо для славянского языка, перевёл евангелие Христово и псалтырь и все святые книги старого и нового завета с греческого языка на славянский, а также приспособив им по греческому закону литургию 33, укрепил их в вере Христовой и попрощавшись со всеми, кого обернул в Христову веру, поспешил по апостольскому повелению в Рим. Когда проходил королевство короля Светопелека, тот принял его с почестями. Тогда муж Божий Константин, которому потом папа Степан 34 постригши его в монахи дал имя Кирилл, стал проповедовать Христову Евангелию и веру святой Троицы. После того, как он проповедовал, король Светопелек уверовал в Христа и крестился со всем своим королевством и стал правоверным и праведным поклонником святой Троицы. После того блаженный муж оставался несколько дней с королём, укрепил его в вере и в учении Христовом и, попрощавшись со всеми христианами, отправился в Рим.

история готских царей от приора дуклянского

Понимаю что все народы включая германцев - готов перемешаны, но всё-таки с нетерпением жду перевода их имён: Германарих ,Витигес, Тотила, Тейя и т д. Именно с тюркских и ( или) славянских :D

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать аккаунт

Зарегистрируйте новый аккаунт в нашем сообществе. Это очень просто!

Регистрация нового пользователя

Войти

Уже есть аккаунт? Войти в систему.

Войти


×
×
  • Создать...